Пассажир из Франкфурта

– О да, король. Король Руритании.

– А-а, вот теперь я вспомнил… Да, действительно, я читал эту книгу. Рудольф Рассендилл, выступавший в роли короля Руритании, влюбился в принцессу Флавию, с которой король был официально обручен.

Леди Матильда печально вздохнула.

– Да. Рудольф Рассендилл унаследовал от своей прапрапрабабки рыжие волосы, и однажды – по сюжету книги – он склоняется перед портретом и говорит что-то о… я не помню имя, кажется, ее звали графиня Амелия или что-то в этом роде, у которой он позаимствовал внешность. И вот сейчас я представила, что ты – Рудольф Рассендилл. Ты пошел взглянуть на портрет женщины, которая могла быть твоей прапрапрабабкой, чтобы увидеть, не напоминает ли она тебе кого-то. Таким образом, ты впутался в романтическую историю, тебе не кажется?

– Почему вы так решили?

– Знаешь, в жизни не так уж много схем, и они сразу распознаются, как только начинают осуществляться. Это как учебник по вязанию. Около шестидесяти пяти различных узоров. Увидев тот или иной узор, ты сразу его узнаешь. Так вот, твой узор в данный момент – романтическое приключение… – Она вздохнула. – Но, похоже, ты ничего мне об этом не расскажешь.

– Мне нечего рассказывать, – сказал Стаффорд.

– Ты всегда был отъявленным лжецом… Ладно, не обращай внимания. Привези ее как-нибудь сюда, я хотела бы на нее взглянуть. И поторопись, пока доктора не уморили меня новым антибиотиком, который они только что открыли. Ты не представляешь, сколько мне приходится принимать этих разноцветных пилюль!

– Никак не пойму, кого я должен сюда привезти?

– Не поймешь? Ну хорошо, я узнаю ее, когда увижу. В твоей жизни появилась женщина. Меня лишь удивляет, где ты мог отыскать ее. В Малайе, на конференции? Кто она, дочь посла или министра? Может быть, симпатичная секретарша из посольства?.. Нет, кажется, ни один из этих вариантов не подходит. Познакомился с нею на корабле, когда возвращался домой? Нет, вы сейчас на кораблях не плаваете… Может быть, в самолете?

– Уже теплее, – не удержался Стаффорд.

– А-а! – торжествующе воскликнула тетушка. – Стюардесса?

Он покачал головой.

– Ну ладно. Не хочешь, не говори. Я все равно выясню, имей в виду. У меня всегда был острый нюх в отношении всего, что касается тебя. Конечно, сейчас я изолирована от внешнего мира, но все же, время от времени, встречаюсь со старыми друзьями и сумею получить от них кое-какую информацию. Люди встревожены. Причем всюду.

– Вы имеете в виду, зреет всеобщее беспокойство – и недовольство?

– Нет, я вовсе не это имела в виду. Я имела в виду, встревожены сильные мира сего. Члены нашего ужасного правительства. Чиновники нашего доброго, старого, вечно сонного Министерства иностранных дел. Происходит то, что не должно происходить. Волнения.

– Студенческие волнения?

– О, студенческие волнения – это цветочки. Они расцветают в каждой стране – по крайней мере, создается такое впечатление. Сюда по утрам приходит одна милая, славная девушка. Она пишет за меня письма и читает мне газеты, поскольку у меня самой это получается уже плохо. У нее очень приятный голос. Читает она то, что я хочу знать, а не то, что, по ее мнению, мне знать следует. Да, всюду царит тревога, и это мне известно главным образом от одного моего старого друга.

– Одного из ваших старых военных друзей?

– Он генерал-майор, если тебя это интересует. Много лет назад вышел в отставку, но все еще в курсе событий. И движущей силой этих событий выступает молодежь. Но тревогу вызывает не это. Они – кем бы они ни были – преследуют свои цели через посредство молодежи. Во всех странах. Молодежь призывает. Молодежь выдвигает лозунги, звучащие привлекательно, хотя они сами не всегда понимают их смысл. Разжечь революцию совсем несложно. Молодежи свойствен мятежный дух. Они бунтуют. Они хотят ниспровергать, хотят, чтобы мир стал другим. Но они слепы и не видят, к чему все это ведет. Что будет дальше? Что ждет их впереди? И кто стоит за ними, подталкивая их вперед? Вот чем страшна эта ситуация. Кто-то держит перед ослом морковку, а кто-то еще подстегивает его сзади.

– Это все ваши фантазии, тетушка.

– Это не фантазии, мой дорогой мальчик. Так люди говорили о Гитлере. О Гитлере и гитлерюгенде. Но тогда производилась длительная, тщательная подготовка. Был разработан детальный план войны. В каждой стране была создана пятая колонна, готовая встретить сверхлюдей – цвет германской нации. Они страстно верили в свою победу. Возможно, и сегодня кто-то строит такие же планы. Они готовы поверить в идею – если им ее преподнесут с умом.

– Да о ком вы говорите? О китайцах? О русских? Что вы имеете в виду?

– Я не знаю. Не имею ни малейшего представления. Но что-то подобное где-то замышляется, и это происходит по той же самой схеме. Видишь, опять схема! Русские? Я думаю, они погрязли в коммунизме, который уже изжил себя. Китайцы? Мне кажется, они сбились с пути и заблудились. Наверное, из-за того, что у них слишком много председателя Мао. Я не знаю, кто эти люди и кто планирует их действия. На вопросы «почему, где, когда и кто» ответов у меня нет.

– Очень интересно.