Пассажир из Франкфурта

– Вот так-то лучше. Хотя ты и говоришь неправду, все же это лучше. Может быть, мне удастся кое-что разузнать у моих старых добрых адмиралов, старого генерала или даже, возможно, у воздушного маршала – у них еще остались приятели, которые иногда встречаются с ними, чтобы поболтать по-стариковски. Так и распространяются слухи. Юный Зигфрид… Нам нужно понять, что это означает. Я не знаю – название ли это клуба, имя нового мессии или поп-певца. Но за этим названием или именем явно что-то кроется. И за этой мелодией. Я уже основательно подзабыла творчество Вагнера…

Надтреснутым старческим голосом она напела с трудом узнаваемый мотив.

– Рог Зигфрида зовет – кажется, так? Почему бы тебе не купить магнитофон? Не проигрыватель пластинок, а ту самую штуку, какие слушают школьники. Наш викарий проводит для них занятия; ты знаешь, довольно интересно. История развития звукозаписывающих устройств с елизаветинской эпохи до наших дней. Большие, маленькие – у каждого свое характерное звучание. Очень интересно. Интересны как сами устройства – некоторые из них издают прелестные звуки, – так и их история. Да. Так о чем я говорила?

– Вы сказали, что мне следует приобрести одно из этих устройств.

– Совершенно верно. Купи магнитофон и с его помощью научись воспроизводить призыв рога Зигфрида. Ты всегда отличался музыкальностью. Думаю, тебе это удастся.

– Похоже, вы отводите мне весьма скромную роль в спасении мира, но, надеюсь, с этим я справлюсь.

– И подготовься, поскольку… – тетушка постучала по столу футляром для очков, – возможно, однажды тебе понадобится произвести впечатление на врагов. Это может оказаться полезным. Они встретят тебя с распростертыми объятиями, и ты сможешь кое-что выяснить.

– Вам приходят в голову поистине блестящие идеи! – с восхищением произнес Стаффорд.

– А что еще мне остается в моем-то возрасте? – откликнулась старая леди. – Я редко выхожу из дома, мало общаюсь с людьми, не могу работать в саду… Остается лишь сидеть в кресле и размышлять. Лет через сорок вспомнишь мои слова.

– Меня заинтересовало одно ваше замечание.

– Только одно? – удивилась тетушка Матильда. – Странно, что так мало, с учетом того, сколько я говорю. Так о чем я?

– Вы сказали, что я мог бы произвести впечатление своим магнитофоном. Вы ведь это имели в виду?

– Ну, в общем, да. Друзья не в счет. Но враги… Ты должен выуживать у них информацию, проникать в их замыслы, словно жук-точильщик, – задумчиво произнесла она.

– Стало быть, мне придется нарушать тишину по ночам?

– Ну да. Однажды у нас в левом крыле дома завелся жук-точильщик, и вывести его оказалось делом весьма дорогостоящим. Подозреваю, что спасение мира тоже обойдется недешево.

– Что ж, хорошее дело стоит дорого, – заметил Стаффорд.

– Это не имеет значения, – сказала леди Матильда. – Люди всегда охотно тратят деньги. Это вдохновляет их. Когда экономишь, у тебя обычно ничего не выходит. Мы – я имею в виду, жители этой страны – именно такие люди, и всегда были такими.

– Что вы хотите этим сказать?

– Мы способны на большие свершения. Мы эффективно управляли империей, но потом империя стала нам не нужна. И мы признали это. Слишком обременительно владеть ею. Это мне разъяснил Робби.

– Робби?

Это имя показалось ему знакомым.

– Роберт Шорхэм, мой старый друг. У него парализована левая часть тела, но он не утратил дара речи, и его слуховой аппарат сравнительно неплох.

– Кроме того, это один из самых известных физиков в мире, – заметил Стаффорд. – Значит, и он один из ваших друзей?

– Я знала его еще мальчишкой, – сказала леди Матильда. – Кажется, тебя удивляет, что мы с ним дружны, имеем много общего и получаем удовольствие от общения друг с другом?

– Да нет, просто я не думал, что…

– Что у нас могут быть общие темы для разговора? Действительно, я ничего не смыслю в математике. К счастью, когда я была девочкой, меня даже не пытались обучать ей. А Робби математика давалась легко – с четырехлетнего возраста. Сегодня говорят, что это естественно. С ним есть о чем поговорить. Он всегда любил меня, поскольку я была легкомысленна и забавляла его. К тому же я умею слушать. И он действительно рассказывает иногда интересные вещи.

– Не сомневаюсь, – сухо произнес сэр Най.

– Не будь таким заносчивым. Мольер женился на своей горничной – не так ли? – и этот брак оказался чрезвычайно успешным. Если у мужчины есть мозги, ему вовсе не нужна в качестве собеседницы женщина с мозгами. Это очень утомительно. Он обязательно предпочтет милую дурочку, которая может позабавить его. В молодости я была недурна собой… – На лице леди Матильды появилось самодовольное выражение. – Конечно, у меня нет ученых степеней, и я отнюдь не интеллектуалка. Но Роберт всегда говорил, что во мне более чем достаточно ума и здравого смысла.

– Вы замечательный человек, – сказал Стаффорд. – Общение с вами доставляет мне невыразимое удовольствие. Я буду помнить все, что вы сказали мне. Уверен, вы могли бы сказать мне гораздо больше, но, очевидно, не станете делать этого.