Пассажир из Франкфурта

– Он попросил меня предоставить ему определенную информацию, сказав, что узнал от Мартина Б., будто в моей клинике есть немало пациентов, воображающих себя Адольфом Гитлером. Я объяснил ему, что в этом нет ничего удивительного: преклоняясь перед фюрером, люди – и это вполне естественно – стремятся походить на него, а со временем начинают идентифицировать себя с ним. Я сказал ему это с некоторой тревогой на душе, но, увидев на его лице довольное выражение, испытал облегчение и радость. Ему было приятно страстное желание людей быть похожими на него и даже стать им. Он спросил, можно ли ему встретиться с некоторыми из пациентов, страдающих данной манией. Мартин Б. тут же выразил сомнение относительно целесообразности такой встречи. Отведя меня в сторону, он сказал, что герр Гитлер действительно хочет увидеть этих людей, но лично его беспокоит проблема безопасности. Вдруг кто-нибудь из так называемых Гитлеров окажется агрессивным и… Я заверил его, что для беспокойства нет причин, и предложил отобрать для встречи самых добродушных Гитлеров. Однако герр Б. заявил, что фюрер желает общаться с ними без моего участия. Пациенты, сказал он, не смогут вести себя естественным образом в присутствии главы клиники, и если какая-либо опасность исключена… Я снова заверил его в абсолютной безопасности, но добавил, что буду рад, если герр Б. будет находиться рядом. Организовать встречу не составило никакого труда. Фюрерам было велено собраться в одной из комнат под предлогом, что один высокопоставленный посетитель желает удостовериться в точности записей в их медицинских картах. Совершенно верно. Я представил собравшимся фюрера и Мартина Б., после чего вышел из комнаты, закрыл дверь и вступил в разговор с адъютантами, сопровождавшими герра Гитлера. Я сказал, что фюрер выглядит озабоченным. Наверняка у него много проблем. Нужно заметить, что это происходило незадолго до конца войны и положение дел в Германии было хуже некуда. По словам адъютантов, в последнее время фюрер находился в подавленном состоянии, но тем не менее был твердо убежден в том, что ему удастся довести войну до победного конца, если его идеи, которые он постоянно предлагает своему Генеральному штабу, будут как можно быстрее взяты на вооружение.

– Я полагаю, – сказал сэр Джордж Пэкхэм, – в то время фюрер пребывал в таком состоянии, что…

– Не следует заострять внимание на этих моментах, – перебил его герр Шписс. – Он был абсолютно не в себе. Иногда его соратникам приходилось действовать за него. Но все это в достаточной степени известно из результатов исследований, которые вы провели в моей стране.

– Помнится, на Нюрнбергском процессе…

– Думаю, ни к чему вспоминать Нюрнбергский процесс, – решительным тоном произнес мистер Лэйзенби. – Это дела давно минувших дней, а мы должны думать о великом будущем, об Общем рынке, который создадим с помощью вашего правительства, правительства мсье Грожана и других наших европейских коллег. Прошлое осталось в прошлом.

– Совершенно верно, – согласился герр Шписс. – Но сейчас мы говорим о прошлом. Герр Гитлер и Мартин Б. находились в комнате очень непродолжительное время. Они вышли спустя несколько минут. Герр Б. сообщил доктору Райхардту, что фюрер вполне удовлетворен этим опытом и что им нужно спешить, поскольку их ждут неотложные дела. После этого они поспешно удалились.

Последовала тишина.

– И что было потом? – спросил полковник Пайкэвей. – Произошло что-нибудь?

– Поведение одного из наших Гитлеров стало довольно необычным, – сказал доктор Райхардт. – Он, как никто другой, походил внешне на герра Гитлера, и это укрепляло в нем веру в его иллюзию. Теперь он с еще большим ожесточением настаивал на том, что является фюрером, что должен ехать в Берлин, чтобы участвовать в заседании Генерального штаба. От слабых признаков улучшения состояния, проявлявшихся в последнее время, вплоть до визита герра Гитлера, не осталось и следа. Он просто перестал походить на самого себя, и я не мог поверить, что такие изменения способны происходить в столь короткий срок. К счастью, спустя два дня его забрали родственники для лечения на дому.

– И вы его отпустили, – сказал герр Шписс.

– Естественно, отпустил. Во-первых, родственников сопровождал доктор, который должен был проводить дальнейшее лечение. Во-вторых, этот пациент в свое время обратился в клинику сам и поэтому имел право в любой момент покинуть ее.

– Я не понимаю… – начал было сэр Джордж Пэкхэм.

– У герра Шписса есть версия…

– Это не версия, а факт, – отрезал герр Шписс. – И русские, и мы скрывали это. Недавно появилось множество свидетельств и доказательств. Гитлер, наш фюрер, остался в тот день в психиатрической лечебнице добровольно, а пациент, больше других походивший внешне на реального Гитлера, уехал вместе с Мартином Б. Его тело и было обнаружено потом в бункере. Дело обстояло именно так. Мне не хотелось бы вдаваться в ненужные подробности.

– Мы должны знать правду, – возразил Лэйзенби.