Пассажир из Франкфурта

– Недавно я вернулся из-за границы. Провел три недели в Южной Америке. Очень интересная поездка. Мне хотелось бы кое-что рассказать вам. После возвращения в Англию меня не покидает ощущение, будто за мной ведется слежка.

– Слежка? Вы уверены, что вам это не кажется?

– Уверен, что нет. За время своей служебной карьеры я научился замечать подобные вещи. Мне доводилось бывать в довольно отдаленных и – скажем так – интересных уголках мира. С точки зрения безопасности было бы лучше, если б мы встретились где-нибудь в другом месте.

Сэр Най поднялся с кресла, прошел в ванную и открыл водопроводный кран.

– Как в шпионских фильмах, – сказал он. – Если вы хотите, чтобы разговор в комнате, оборудованной «жучками», не был слышен посторонним, нужно открыть краны. Понимаю, я несколько старомоден – сегодня имеются более современные методы борьбы с тайным прослушиванием. Но, во всяком случае, теперь мы можем говорить более откровенно, хотя все равно следует соблюдать осторожность. Итак, Южная Америка – чрезвычайно интересная часть света. Федерация Южноамериканских Государств (ее еще называют Испанское Золото), включающая на сегодняшний день Кубу, Аргентину, Бразилию, Перу и еще одну или две страны, пока окончательно не оформилась, но де-факто уже существует. Да. Очень интересно.

– И каково же ваше мнение? – спросил смотревший на него с подозрением Джим Брюстер. – Что вы можете сказать по этому поводу?

– Мне придется соблюдать осторожность, – сказал Стаффорд. – Вы проникнетесь ко мне бо́льшим доверием, если я буду избегать опрометчивых высказываний. Но мне кажется, это вполне можно сделать и при выключенном кране в ванной.

– Выключи его, Джим, – сказал Клифф Бент.

С ухмылкой на лице Брюстер прошел в ванную и выключил кран.

Сэр Най открыл ящик стола и вытащил магнитофон.

– Пока еще я не очень умелый пользователь…

Он поднес магнитофон к губам и принялся напевать мелодию.

Джим Брюстер нахмурился:

– Что это? Мы собираемся слушать какой-нибудь дурацкий концерт?

– Заткнись, невежда, – прикрикнул на него Клифф Бент. – Ты ничего не смыслишь в музыке.

Стаффорд улыбнулся.

– Вижу, вы разделяете мою любовь к музыке Вагнера, – заметил он. – Я был на Молодежном Фестивале в этом году и получил истинное наслаждение.

Он повторил мелодию.

– Я не знаю, что это такое, – сказал Джим Брюстер. – Может быть, «Интернационал», или «Красное знамя», или «Боже, спаси короля», или «Янки Дудл», или «Звездно-полосатый флаг»?

– Это мелодия из оперы, – сказал Кетелли. – И закрой рот. Мы знаем все, что нам нужно знать.

– Рог призывает Юного Героя, – сказал Стаффорд.

Он вскинул руку в приветствии, означавшем в прошлом «хайль Гитлер», и тихо пробормотал:

– Новый Зигфрид.

Трое молодых людей поднялись на ноги.

– Вы совершенно правы, – сказал Клифф Бент. – Мы все должны соблюдать осторожность.

Они обменялись рукопожатиями.

– Мы рады, что вы с нами, – сказал Клифф Бент. – Наша страна в будущем – надеюсь, в великом будущем – будет очень нуждаться в первоклассном министре иностранных дел.

Молодые люди вышли из комнаты. Через узкую щель слегка приоткрытой двери сэр Най наблюдал за тем, как они вошли в кабину лифта и поехали вниз.

Улыбнувшись, он закрыл дверь, взглянул на настенные часы, сел в кресло и принялся ждать…

Воспоминания перенесли его на неделю назад, в тот день, когда они с Мэри Энн стояли в аэропорту Кеннеди, готовясь расстаться, и не знали оба, что сказать. Первым нарушил молчание Стаффорд:

– Как вы думаете, мы еще когда-нибудь встретимся? Мне кажется…

– Разве этому что-то может помешать?

– Все, что угодно.

Она быстро взглянула на него и тут же отвернулась.

– Расставания неизбежны. Это часть работы.

– Работа! У вас всегда на первом месте работа.

– Так и должно быть.

– Вы профессионал. А я всего лишь любитель. Вы… – Он запнулся. – Кто вы? Ведь я до сих пор не знаю этого, не так ли?

– Нет, не знаете.

Сэр Най посмотрел на нее, и ему показалось, что на ее лице отразилась грусть. Едва ли не душевная боль.

– Я должен спросить у вас… Вы полагаете, мне следует доверять вам?

– Нет. Один из уроков, которые преподала мне жизнь, заключается в том, что доверять нельзя никому. Помните об этом. Всегда.

– Значит, таков ваш мир? Мир недоверия, страха, опасности…

– Я хочу остаться в живых. Я живая.

– Я знаю.

– И я хочу, чтобы и вы остались в живых.

– А ведь я доверился вам во Франкфурте…

– Вы подвергали себя риску.

– Этот риск был вполне оправданным. Вам известно это так же, как и мне.

– Вы имеете в виду, потому что…

– Потому что мы были вместе. А сейчас… Объявили мой рейс. Итак, наша эпопея, начавшаяся в аэропорту, в аэропорту и завершается. Куда вы направляетесь? Что собираетесь делать?

– В Балтимор, в Вашингтон, в Техас. А делать то, что прикажут.

– А я? Мне никто ничего не приказывал. Я вернусь в Лондон – и что буду там делать?

– Ждать.

– Ждать чего?

– Повышения по службе.

– И что я должен буду делать потом?

Неожиданно она улыбнулась веселой улыбкой, так хорошо знакомой ему.