Пассажирка

«Тогда прибегну к последнему средству», – печально подумала Этта. Теперь ставки были для нее очевидны, и казалось, она ежеминутно сдерживала слезы горького разочарования. Она не могла спасти ни себя, ни свое будущее, ни маму. Прошлой ночью она несколько часов лежала без сна, пытаясь вообразить мир, который попробует построить и которым будет править Сайрус Айронвуд, заполучив астролябию. Этта пыталась убедить себя в том, что София будет меньшим из двух зол. Но, по правде говоря, София походила на фейерверк с зажженным фитилем; и это лишь вопрос времени – когда гнев или нетерпение возьмут над нею верх и ее планы обернутся катастрофой. Затем астролябия почти наверняка найдет свой путь обратно к Айронвуду.

– Я скажу тебе, – проговорила Этта, – но только в обмен на кое-что.

София вскинула брови:

– Снова эта глупая игра, Линден? Неужели?

Этта выпрямилась в седле, борясь с подступающими слезами разочарования. «Прости, мама. Я просто хотела, чтобы ты мною гордилась…»

– Ты можешь потратить недели, месяцы и даже годы, разыскивая астролябию. Я помогу тебе, но только если позволишь создать проход в мое время.

К ее удивлению, София, казалось, уже подумала об этом:

– Ты действительно знаешь, как пользоваться этой чертовой штукой?

Этта ухватилась за слабое удивление в голосе Софии и соврала:

– Да. Мама рассказала об этом в письме. Я покажу тебе, но только если поклянешься, что позволишь мне создать проход.

Чтобы разбить астролябию, потребуется не больше секунды. Надо только найти способ взять ее в руки.

– Хорошо, – сказала София, протягивая руку для пожатия. Этта взяла ее, спокойно выдерживая взгляд девушки. – А теперь расскажи мне все, что знаешь.

– Мы считаем, что подсказка указывает на место захоронения, – проговорила Этта, надеясь, что не будет всю жизнь об этом сожалеть. – На чью-то могилу.

София резко выдохнула:

– А можно поконкретнее?

Этта прищурилась.

София – само нетерпение и нервы – двинулась к стражам, быстро тараторя по-арабски. София была не в духе, когда утром они покинули караван-сарай; тогда Этта отмахнулась от ее дурного настроения, списав все на недосып и натирающее седло, но теперь, глядя на нее, ощущала наползающее беспокойство. Разочарование могло толкнуть ее на нечто безрассудное.

И даже хуже, подумала Этта. Она послеживала за проводниками, навострив уши, чтобы не пропустить, если они снова упомянут Тернов. Когда она попыталась предложить покинуть стражей или отослать обратно, как только город предстал перед глазами, София лишь щелкнула хлыстом и порысила на своем верблюде перед Эттиным.

Дейзи фыркнула, задрав голову назад, ворча что-то на своем собственном особенном языке. Этта наклонилась вперед и похлопала ее по шее. Она знала это чувство.

Как говорил Хасан, на окраинах города по-прежнему жили люди, большинство из них – в шалашах и еще меньших, скорее временных сооружениях, судя по виду, в основном глинобитных. Проходя когда-то захватывающей дух колоннадой, они никого не встретили, но Этте казалось, что глаза жителей так следили за нею.

– Куда мы идем? – спросила она.

– Фади утверждает, за городом есть долина гробниц, – натянуто пояснила София.

– Так ты знаешь, как их зовут! – пробурчала Этта, глядя на затылки мужчин, державшихся на своих верблюдах в тысячу раз увереннее ее.

– Конечно, знаю, – огрызнулась София. – Не такая уж я бессердечная, какой вы все хотите меня выставить. Кроме того, я должна знать имена, чтобы найти их и заплатить, чтобы сохранить мое маленькое приключение – слежку за тобой – в тайне от деда.

– Должно быть, это было для тебя в новинку, – холодно начала Этта, – решиться сделать что-то без его приказа. Попросту говоря, обдурить его. Хорошо, когда есть хоть немного свободы, правда? Подумай, что ты могла бы получить, если бы действительно послушалась моего совета и ушла из семьи.

Выражение лица Софии затуманилось, но она не стала спорить. Этта слышала, как рука девушки сжала кожаные поводья. Они брели вперед по развалинам в тишине, угнетавшей не меньше страшной жары.

Притаившись в тени города, долина гробниц располагалась за тем, что, вероятно, когда-то было живым, бьющимся сердцем центра Пальмиры. Путешествуй они одни, без ведома стражей, Этта не была уверена, что ей бы пришло в голову осматривать могилы. Входя, они прошли прямо мимо них, и она не задержала на них взгляд ни на секунду – они выглядели караульными постами или сторожевыми башнями.

Несмотря на торжественное название, кроме торчащих из песка башен, похожих на слегка скрюченные пальцы, в долине ничего особо и не было; некоторые из могил вообще не были сложены из камней, а врезаны в глиняные пригорки. Если и были другие, более замысловатые гробницы, то те давно исчезли или оказались погребены наметенным за тысячу лет песком.

Они слезли с верблюдов и привязали их к ближайшему частоколу завалившихся друг на друга колонн.