Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

— Просто они молоды, — сказала мисс Марпл. — А молодость часто безрассудна. Тут вам и суицид, и внезапная агрессия, и отчаянная ревность, и, естественно, любовные трагедии. Да, я к ним приглядывалась, но убедилась, что они тут ни при чем. Очень приятные молодые люди — ни тени озлобленности, отчаяния, безысходности. Это уже потом, когда мы сидели и разговаривали в «Старой усадьбе», я, пытаясь навести на ложный след, сказала, что считаю их наиболее вероятными виновниками гибели мисс Темпл. Если я еще увижусь с этими славными молодыми людьми, — виноватым голосом сказала мисс Марпл, — непременно попрошу у них прощение за то, что оговорила их… чтобы замаскировать свои истинные догадки.

— А дальше — смерть Элизабет Темпл?

— Нет, — сказала мисс Марпл. — Дальше произошло вот что. Я попала в «Старую усадьбу». Там меня приняли очень радушно. И об этом тоже позаботился мистер Рафиль. Я понимала, что мне необходимо быть там, а вот для чего — не имела никакого представления.

Возможно, это было всего лишь место, где я должна была получить еще какую-то информацию, необходимую для порученного мне дела. Ох, простите, пожалуйста, — вдруг спохватилась мисс Марпл, — я слишком уж увлеклась. Сколько можно докучать вам своей болтовней…

— Прошу вас, продолжайте, — сказал профессор Вэнстед. — Вы не представляете, как интересно то, что вы рассказываете. Это подтверждает многие мои профессиональные наблюдения. Пожалуйста, говорите обо всем, что вы думали и чувствовали.

— Да, продолжайте, — попросил сэр Эндрью Мак-Нил.

— Скорее я это чувствовала, — сказала мисс Марпл. — Понимаете, дело не просто в логических рассуждениях. Это именно на уровне ощущений, что-то особое, что окружает вас, что можно охарактеризовать словом «атмосфера».

— Да, — сказал Вэнстед, — очень хорошее сравнение. Атмосфера в доме, в саду, в лесу, в пивном баре, в коттедже, где угодно…

— Три сестры. Вот о чем я вдруг подумала, когда шла в «Старую усадьбу». Миссис Глинн встретила меня очень приветливо. И все же в этих словах — «три сестры» — мне почудилось что-то угрожающее. Три сестры были в какой-то русской пьесе, они же были и в шекспировском «Макбете» — я имею в виду трех ведьм. Когда я очутилась в самом доме, я ощутила, что там царит атмосфера печали, глубокого, неизбывного горя, да еще ко всему этому примешивается страх. И все же скорее всего к этому причастны были две сестры, а третья как бы им противостояла.

— Весьма любопытно, — сказал Вэнстед.

— Я имею в виду миссис Глинн. Она пришла за мной — передала приглашение и объяснила, почему меня пригласили. Это была совершенно нормальная, милая женщина, к сожалению вдова. Она не казалась особенно счастливой, но и несчастной ее назвать было бы трудно — просто ей было не очень-то просто жить в атмосфере, которая не соответствовала ее характеру. На следующее утро мне довелось выслушать от старой служанки, которая принесла мне чай, давнюю историю про девушку, которую убил ее возлюбленный. И еще рассказала, что примерно в то же время, там было еще несколько подобных случаев. Мне пришлось в очередной раз все обдумать. Своих спутников я исключила, так как они к моим поискам не имели никакого отношения. Поэтому сам собой напрашивался вопрос: а что если этот самый убийца — в усадьбе? Здесь, в доме, где мне пришлось остановиться. Клотильда, Лавиния, Антея. Имена трех таинственных сестер, трех счастливых — несчастных — страдающих — живущих в страхе — что еще можно сказать?.. Мое внимание сразу привлекла Клотильда. Высокая, красивая женщина. Яркая личность. Да, ее с неменьшим основанием можно было назвать яркой личностью, чем Элизабет Темпл.

Поскольку поле моих поисков постепенно сузилось, я решила для начала вспомнить все, что я знаю о трех сестрах. Три Парки[289]. Какая из них могла стать убийцей? И до какой степени изуверства это могло дойти? И тогда я почувствовала, что меня медленно, как болотный туман, обволакивает гнетущая атмосфера этого дома. Три сестры жили в атмосфере, где совершилось какое-то злодеяние. Но кто из них мог его совершить? Я начала наблюдать за Клотильдой. Клотильда была красивая, физически сильная женщина, кроме того, на мой взгляд, она была способна на сильные чувства. Глядя на нее, я почему-то вспомнила Клитемнестру. Кстати, недавно, — вдруг сказала мисс Марпл, — меня любезно пригласили на постановку этой греческой пьесы — в довольно известной школе для мальчиков. Мне очень понравился ихний Агамемнон, но особенно меня поразила игра мальчика, игравшего Клитемнестру. Необыкновенный талант… Ну так вот, мне показалось, что Клотильде тоже ничего не стоило бы убить своего мужа прямо в ванне…

Профессор Вэнстед едва не расхохотался. Уж с очень серьезным видом мисс Марпл все это излагала. Но тут ее глаза лукаво блеснули: Конечно, звучит это все очень нелепо, верно? И все же я видела ее в этой роли, понимаете? Тем не менее, к моему глубокому прискорбию, мужа у нее не было. Никогда. Так что убить его она не могла…