Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

— Ну к этому-то я была готова. Но вдруг эта особа заявляет: «По-моему, у вас есть крестница по имени Селия Равенскрофт».

— Да, странновато, — сказала Селия. — Прямо вот так, с ходу. Поговорила бы для начала о ваших книжках, о том как они ей нравятся, особенно, скажем, последняя — в общем, заговорила бы вам зубы. А уж потом принялась бы расспрашивать про меня. Так чем я ей не угодила?

— Насколько я поняла, она ничего против тебя не имеет.

— Значит, это кто-то из моих друзей?

— Не знаю, не знаю, — пробормотала миссис Оливер.

Наступило долгое молчание. Селия потягивала херес и не сводила испытующего взгляда со своей крестной.

— Знаете, — сказала она наконец, — вы меня порядком заинтриговали. Только никак не пойму, во что вы хотите меня втянуть.

— Только обещай, что не будешь на меня сердиться, — сказала миссис Оливер.

— Почему я должна на вас сердиться?

— Видишь ли… тебе может показаться, что это не мое дело и лучше бы я не совала нос куда не нужно… Но она меня кое о чем спросила.

— Но кто же все-таки эта «она»? Вы окончательно раздразнили мое любопытство, — сказала Селия.

— Ее зовут миссис Бартон-Кокс.

— О! — вырвалось у Селии. И это «о» было очень выразительным.

— Ты с ней знакома?

— Да, и довольно хорошо.

— Ну конечно…

— Почему конечно?

— По тому, что она сказала.

— Про меня? Она сказала, что знает меня?

— Она сказала, что ее сын, кажется, собирается на тебе жениться.

Селия подняла брови, потом слегка нахмурилась, потом пытливо посмотрела на миссис Оливер.

— И вы хотите узнать, правда это или нет?

— Да нет, мне это вовсе не обязательно, — сказала миссис Оливер. — Просто с этого она начала. И заявила, что, раз ты моя крестница, я могу кое-что знать. Она почему-то решила, что, если я знаю или мне удастся узнать это у тебя, и обязательно ей расскажу.

— О чем?

— То, что я тебе сейчас скажу, наверняка тебе не понравится, — издалека начала миссис Оливер. — Мне и самой это не нравится. Честно говоря, у меня тогда даже мурашки по спине побежали. Как она могла такое спросить? Жуткая бестактность. Она сказала: «Могу ли я выяснить, кто кого убил — ее отец — мать или мать — отца?»

— Так прямо и сказала? Чтобы вы узнали об этом?

— Да.

— И при том, что вы не были с ней даже знакомы?

— В том-то и дело: я видела ее впервые в жизни.

— Вам не показалось все это весьма оригинальным?

— Мне показалось все это весьма странным. А еще что мне очень не понравилось в этой особе — так это ее крайне неприятный вид и вообще манеры.

— О да. Вид у нее устрашающий. Прямо настоящий констебль[315].

— И ты собираешься замуж за ее сына?

— Ну… пока не решила. И вы сразу поняли, о чем она говорит?

— Да, мне ведь известно то, что, как я полагаю, известно всем, кто знал вашу семью.

— Что мои родители, после того как отец вышел в отставку, купили домик в деревне, что они как-то пошли погулять вдоль обрыва… И что их там нашли застреленными. А рядом лежал револьвер — моего отца. И что дома у него хранился еще один револьвер. А потом — сплошные тайны — то ли они покончили с собой, то ли мой отец убил мать и сам застрелился, то ли мать сначала убила его, а потом себя. Но все это вы, наверно, и так знаете.

— Более или менее. Кажется, с той поры прошло лет двенадцать.

— Да, примерно.

— И тебе тогда было четырнадцать.

— Да…

— Сама-то я только из газет все узнала, — сказала миссис Оливер. — Меня даже в Англии тогда не было. Ездила с лекциями по Америке. А писали об этом много, потому что это было настоящей сенсацией, и никаких мало-мальски убедительных версий. Твои родители так любили друг друга, жили душа в душу. Об этом, конечно, тоже писали. Я перечитала все публикации, ведь я столько лет была знакома с твоими родителями — с самой молодости. А с твоей мамой вообще со школьной скамьи — мы все вместе учились. Потом-то наши пути разошлись. Я вышла замуж и уехала, она тоже вышла замуж и поехала с мужем в Малайю или куда-то еще — он ведь служил в армии. Но мы с ним еще тогда уговорились, что я буду крестной ее ребенка — то есть твоей крестной. Твои родители все время жили за границей, я с ними годами не виделась. Да и с тобой тоже от случая к случаю.

— Да. Вы меня обычно забирали на каникулы. И кормили всякой вкуснятиной. До сих пор помню, какое это было наслаждение!

— Ты была особенным ребенком. Да, и обожала икру.

— Я ее до сих пор обожаю, — сказала Селия. — Только теперь меня ею редко балуют.

— Их гибель совершенно меня потрясла. Как такое могло случиться? Почему? Вердикт вынесли какой-то невразумительный. Ни мотива, ни фактов. Ни свидетельств о возможной ссоре, или о нападении. Да, я была в полном шоке, — сказала миссис Оливер. — Все гадала, что же такое могло стрястись, но я была на другом краю света, сплошные разъезды, в общем, постепенно все забылось. С тобой мы увиделись лишь через несколько лет после этого, и, естественно, я не стала тебе напоминать…

— Я понимаю, — сказала Селия. — Спасибо.