Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

— Насколько я понял, вас и Селию Равенскрофт связывает большая дружба. Миссис Оливер со слов вашей матушки передала мне, что вы и мисс Селия намерены пожениться. И возможно, в ближайшем будущем?

— Да. И тем более ей нечего вмешиваться… это мои проблемы.

— Все матери одинаковы, — сказал Пуаро. Его губы тронула легкая улыбка. — Я полагаю, вы очень привязаны к своей матушке?

— Ну не так чтобы очень… Видите ли… Лучше уж я вам сразу скажу — она мне не мать.

— Ах вот как. Я этого не знал.

— Я приемыш, — сказал Десмонд. — У нее был родной сын. Умер еще малышом. Вот она и решила усыновить ребенка, то есть меня. Она относится ко мне как к родному и действительно считает меня своим сыном, но на самом-то деле никакой я ей не сын. Мы ни капельки не похожи. Ни внешне, ни характером. И на жизнь смотрим абсолютно по-разному.

— Понятно, — пробормотал Пуаро.

— Что-то я никак не дойду до главного, — сказал Десмонд. — До того, о чем я хотел вас попросить.

— Вы хотите, чтобы я… провел некоторое расследование?

— В общем, да. Не знаю, что вам известно про… короче, про то, из-за чего вся эта шумиха поднялась.

— Только в общих чертах, — сказал Пуаро. — О вас и о мисс Равенскрофт я почти ничего не знаю, я даже ее не видел. И был бы счастлив познакомиться.

— Да, конечно, вообще-то я собирался прийти с нею, но потом подумал, что сначала мне самому лучше с вами поговорить.

— Что ж, вполне разумно, — сказал Пуаро. — Так, значит, вы очень встревожены? У вас возникли какие-то сомнения?

— Да нет, с чего бы. Ведь это произошло много лет назад, когда Селия была еще школьницей. Конечно, все это ужасно — два самоубийства и, в общем-то, вроде бы на пустом месте. Но в конце концов, всякое бывает, и детям нечего себе голову ломать над тем, что произошло с их родителями. Хватит с Селии того, что она пережила. А уж моей матушки это и вовсе не касается…

— Со временем вы убедитесь, — сказал Пуаро, — что люди часто интересуются тем, что их совсем не касается. А уж если им кажется, что эти дела хоть в какой-то мере их касаются, удержать их просто невозможно…

— Но все давно в прошлом. Тогда никто ничего толком не смог выяснить, ну и ладно… Так нет, моей матушке все неймется. Она, видите ли, желает все знать. Она и до Селии добралась, так ее достала, что та уже не знает, стоит ли ей вообще выходить за меня замуж…

— А вы сами? Вы не начали сомневаться?

— Нет. Я ее люблю, и мое решение изменить никто не в силах. Но… она просто вся извелась. И теперь сама хочет знать, почему это все случилось. А самое худшее — она уверена, что моя мать что-то проведала. Что до нее дошли какие-то слухи.

— Да, очень вам сочувствую, — сказал Пуаро. — Но мне кажется, что вы и ваша невеста должны сами решать, как вам поступать. Мало ли кто чего скажет, тем более не стоит обращать внимания на всякие сплетни. Не скрою: я пытаюсь приоткрыть покров над этой тайной, я просмотрел архивы, но мало-мальски удовлетворительного объяснения тогда найдено не было. Такова жизнь — не всегда возможно докопаться до причин той или иной трагедии.

— Они тогда якобы решили покончить с собой, — сказал Десмонд. — Но мотивы…

— Вы хотите узнать причину. Так?

— В общем, да. Из-за Селии. Если бы знать наверняка.

— Вы не были прежде знакомы с Селией и ее родителями?

— Селию я знал, можно сказать, всю жизнь. Понимаете, те люди, к которым я ездил на каникулы, жили бок о бок с Равенскрофтами. Мы были еще совсем маленькими И уже тогда нравились друг другу, нам было весело вместе А потом мы не виделись много-много лет. Ее родители уехали в Малайю, мои приемные родители тоже. Я думаю, они там встретились снова. Моя мать, видимо там, в Малайе, и наслушалась каких-то сплетен и вообразила невесть что. Я-то уверен, что все это самый обыкновенный бред… Но она… теперь уж она не отступится, пока не выяснит… Потому я и хочу знать, что произошло на самом деле… И Селия этого хочет… Что там могло случиться? И почему? Без всяких этих сплетен и домыслов.

— Вполне естественно, что вы хотите это узнать. Тем более Селия, ведь она их дочь. Но вы не боитесь, что прошлое разрушит ваше настоящее? А ведь важно только настоящее. Вы хотите жениться на девушке, а она хочет выйти за вас замуж — ну при чем же тут прошлое? Неужели это так существенно — знать, отчего погибли ее родители? Покончили с собой или попали в авиакатастрофу? Или кто-то из них погиб, а другой потом покончил с собой? И кому какое дело до того, был ли у кого-то из них роман, который и стал причиной их смерти?

— Вы совершенно правы, но… но все уже так далеко зашло… Я обязан предпринять все возможное, чтобы успокоить Селию. Она… она такой человек, понимаете — ей это очень важно, хотя она никому этого никогда не скажет…

— А вам не приходило в голову, что все это будет очень трудно выяснить — не уверен, что вообще возможно…

— Вы имеете в виду причины? Но ведь они должны быть, верно?

— Разумеется, но какое это теперь имеет значение. Зачем ворошить прошлое?