Пассовочка. Турне московского «Динамо» по Британии, 1945

Динамовские игроки вышли в туманную мглу на свою 20-минутную разминку примерно в 1.45. Некоторые форварды осыпали Хомича и сетку его ворот градом хлестких ударов, в то время как другие, одетые в тренировочные костюмы, игроки несколько раз пробежали всю длину поля, на ходу обмениваясь короткими пасами. На этой стадии видимость оставалась почти приемлемой – можно было видеть игроков на другом конце поля, а иногда даже различался промельк красных флагов над главными трибунами – но даже при незначительном ухудшении видимости играть станет очень трудно, а судить – еще труднее.

В раздевалке для официальных лиц Латышев давал последние инструкции двум английским лайнсменам, коими были Джек Веллер и В. Росс Гоувер. Советскую систему Веллеру разъяснили на дружеском посольском вечере, состоявшемся накануне вечером, и теперь в тайны посвящали Росса Гоувера. Он возьмет на себя одну боковую линию, сообщил Латышев через переводчика обоим судьям, а они поделят другую. Он не хотел никакой помощи в принятии решений по моментам в штрафной площади. Лайнсмены не спорили: как сказал один из них репортеру: «Нас попросили ни в чем ему не перечить, и мы старались, как могли. По тому объему работы, какую он взваливал на себя, ему было необходимо находиться в прекрасной физической форме».

Джордж Аллисон, присутствовавший на совещании официальных лиц, ответственных за проведение матча, дружелюбия не излучал. «Слишком поздно дискутировать, – решил он, – как мне бы этого ни хотелось». Его игроки сидели в раздевалке в полной прострации. «Казалось, нет никаких шансов на то, что матч начнется, – писал Клифф Бастин, – и мы мрачно ожидали неизбежной новости об отмене матча». Но она так и не поступила, и первые сведения о состоявшейся разминке соперников англичане получили, когда обе команды вместе выходили на поле. Центральный хав Бернард Джой, увидев рядом с собой Хомича, отметил с удивлением, что динамовский голкипер «уже измазан грязью с головы до ног».

Возвращаясь к событию несколько лет спустя, Клифф Бастин описал, как русские «вышли из туннеля и маршировали к центру поля почти с военной точностью», и что «наблюдалось что-то неестественное в этих молодых парнях, в чьих движениях сквозила сдержанность и заданность». Он также написал, не скрывая сарказма, что представил себе, как «будет получать огромный букет цветов от сурового и непреклонного на вид Семичастного».

Возможно, враждебность пришла позже или его уже заразило неприязненное отношение к соперникам Аллисона. Но ясно, что эти двое – капитан и менеджер – решительно повлияли на то, как в целом воспринимала команда этот матч. «Я опасался, что они рассматривали игру с “Арсеналом” более как политическое событие, нежели спортивное», – писал Батсин, но если это верно в отношении русских руководителей и футболистов – а дело, скорее всего, обстояло именно так – в той же мере это относится и к их британским соперникам. В этот день на поле стадиона «Уайт Харт Лэйн» вышла не сборная Англии, но игроки «Арсенала» не сомневались, что они представляют страну. Это не тот матч, который можно проиграть из вежливости.

«Густой туман. Я ничего не вижу. Где мяч? Что происходит?» Эти слова, произнесенные по радио Синявским в его комментарии о матче на «Уайт Харт Лэйн», могли быть сказаны любым болельщиком из 54.000, собравшихся на трибунах. Густота тумана менялась в течение всех девяноста минут игры, но видимость редко превышала 50 ярдов и часто падала до тридцати. Даже находясь в центральном круге, можно было бы лишь с большим с трудом прозревать всё поле, а большинство зрителей видело гораздо меньше половины из происходившего на поле.

При таких условиях точность, с которой впоследствии были описаны многие спорные эпизоды, кажется удивительной. Можно даже подумать, что туман обладал магическими свойствами – он не только ослеплял людей, когда они того желали, но позволял им видеть то, и только то, что они хотели увидеть. Если бы не было тумана в тот день на «Уайт Харт Лэйн», его бы следовало выдумать.

Первый гол «Динамо», которым они открыли счет в самом начале матча, хороший тому пример. Бернард Джой описал его в деталях в своей книге Forward Arsenal:

Они забили до того, как мы сумели хоть раз коснуться мяча. Центрфорвард откинул мяч правому инсайду, который переправил его левому хаву. От него пошел прямой пас на Боброва – высокого инсайда типа Дэвида Джека. Немедленно центр-форвард сместился на левый фланг – не со слабой надеждой получить пас, а на полной скорости, словно будучи уверен, что мяч там будет. Я рванулся за ним и слишком поздно осознал свою ошибку. Центр оказался открытым, я кинулся на всех парах его прикрывать. Поздно. Бобров прокинул мяч в образовавшуюся брешь с большим запасом мимо моей вытянутой ноги, его подхватил правый инсайд Карцев и послал снаряд мимо бросившегося ему навстречу Гриффитса.