Пассовочка. Турне московского «Динамо» по Британии, 1945

Игра продолжилась, условия же постепенно становились всё хуже. При равном счете, когда оставалось еще полчаса игры, Аллисон, согласно Express и Daily Mail, попытался прекратить матч. Штаб «Динамо» сказал «нет», но когда посол Гусев послал сообщение из своей ложи с тем же предложением, Якушин согласился на консультацию с участием Аллисона и судьи. Тройка встретилась у кромки поля, где видимость была заметно лучше, чем на трибунах. И здесь то ли Аллисон согласился на продолжение игры, то ли его предложение отвергли. В своей книге менеджер «Арсенала» отказался признать, что такая беседа имела место. Он, по его словам, обратился к Первому секретарю Советского посольства и получил отказ. И сделал он свое предложение при счете 4:3. Спортивный жест.

Противоречия накапливались. Вскоре после безрезультатного совещания у боковой линии Трофимова заменил Архангельский. Он «уходил не более измотанным, чем большинство игроков “Динамо”», – написала Glasgow Herald, но Бастин сомневался, ушел ли он вообще. «Двадцать минут второго тайма русские имели на поле двенадцать человек», – утверждал он. Его свидетельство: «Туман не давал мне возможности увидеть многого, но у меня сложилось впечатление, что у русских было на одного игрока больше чем у нас, когда вбрасывался мяч на другой стороне поля». Бернард Джой полагал, что Архангельский вошел в игру, а «Трофимов оставался на поле, заметно хромая», – но он думал, что они оба находились на поле «только очень короткий промежуток времени».

Daily Mail предложила простую и вызывающую доверие версию: «Архангельский выбежал на поле, поискал рефери и, пока испрашивал разрешение, увидел мяч. Он бросился за ним, а в это время Трофимов, которого заменяли, медленно уходил с поля». Не совсем по правилам, но вряд ли это можно посчитать читингом большого масштаба. Вот и всё, что я могу сказать по поводу мифа о двенадцати русских игроках.

Видимость была уже ближе к тридцати ярдам, чем к сорока. Снова Соловьев получил мяч в явном офсайде, и снова игра не была остановлена, а набравший ход Бобров забил запоминающийся гол ударом из-за пределов штрафной площади. 4:3 в пользу «Динамо».

Число «“сволочных” эпизодов», как красочно охарактеризовал их Bulletin & Scots Pictorial, увеличивалось. Один особенно врезался в арсенальскую память. Когда оставалось играть еще минут двадцать, Ронни Рук – который, согласно Mirror, уже стал «причиной нескольких остановок за грубую игру» – принял мяч в сорока ярдах от линии динамовских ворот и пошел с ним на скорости в направлении штрафной соперника. Согласно версии Джоя, игрок «Фулхэма» уже готов был нанести удар, как:

Семичастный прыгнул ему на спину и был отброшен таким яростным ударом, что еще несколько дней под глазом у него горел синяк. Рук устоял на ногах и пробил Хомича одним из своих сокрушительных ударов с 25-ти ярдов. Мы помчались к нему, чтобы поздравить, но вдруг увидели, что рефери показывает на точку, где сфолили на Руке. Несправедливо, подумали мы. Игру не надо останавливать по правилу преимущества. Каково же было наше изумление, когда до нас дошло, что судья дал штрафной в пользу русских.

Известный английский экс-рефери, который случайно оказался поблизости, позднее сообщил Daily Record, что никакого нарушения он не увидел. Поскольку он находился как минимум в тридцати ярдах от происшествия, его суждение можно подвергнуть сомнению. Но в любом случае, даже игроки «Арсенала» признают, что было два нарушения правил – Семичастный бросился на Рука, и в ответ получил удар локтем в лицо. Но в действительности судья уже свистнул за третье нарушение правил: игру рукой со стороны Рука. Инсайд-форвард это отрицает: «Игра рукой – да при всем желании я не мог использовать руки, они были спутаны у меня за спиной!» Естественно, возникает вопрос: как тогда он мог нанести удар локтем Семичастному в глаз?