Пастернак, Нагибин, их друг Рихтер и другие

Весной 2009 года я решил набрать номер телефона Веры Ивановны. Перечитав записи наших разговоров, которые у меня хранились, я подумал, что из всего этого может родиться книга. Мы не виделись больше пяти лет. И уверенности в том, что Вера Ивановна не сменила телефон, у меня не было. А если быть совсем честным, у меня ни в чем не было уверенности. Прохорова на звонок ответила. И я возликовал. Потому что у меня вновь появилась возможность поговорить с Эпохой. Ведь именно ее голос, да простят мне высокопарность, я услышал в телефонной трубке.

Я попросил Веру Ивановну о встрече, так как хотел показать ей расшифровку наших бесед. И расспросить о многом другом. «Как мило, что вы решили показать мне текст, для меня это уникально, – сказала Вера Ивановна. Голосу нее был уже не тот, не так звенел и разливался, как несколько лет назад. Впрочем, оно и понятно – Прохоровой шел 92-й год. – А то я сейчас читаю о Рихтере и мне начинает казаться, что пишут не о Славе, а о каком-то гангстере. Так, женщина, претендующая на звание знатока Рихтера, утверждает, будто он никогда не говорил по телефону. А как же порою мы тогда с ним общались? Давайте мы с вами созвонимся. У нас должны вроде как чинить телефонную линию, так что попытайтесь дозвониться до меня завтра. У меня после обеда будет урок, а до обеда я, кажется, свободна. Давайте обо всем договоримся завтра?»

Я положил трубку и почувствовал себя на вершине мира…. На следующий день мы созвонились. И договорились о встрече.

* * *

И вот я снова в той же квартире в Сивцевом Вражке. И меня встречает хозяйка – улыбчивая, гостеприимная, скромная. Прекрасная.

Мы не виделись с ней несколько лет. С одной стороны, Вера Ивановна вроде и не изменилась. А с другой, годы, конечно же, не прошли бесследно.

Она уже с трудом ходила, была согнута почти под прямым углом. Но когда садилась на свой любимый стул (у нее дома, кажется, и было только три стула) и с какой-то почти застенчивой улыбкой принималась расспрашивать о том, как дела, а я, коротко ответив, сам старался расспросить ее о многом, передо мной представала все та же Вера Ивановна. Та же Buna…