Пастернак, Нагибин, их друг Рихтер и другие

На его концертах всегда стояла особая тишина. Казалось, что стены исчезали и раздвигались.

«Полная гибель всерьез», как говорил Пастернак.

И так было всегда, со времени его первого концерта.

Когда Рихтер играл свой дипломный концерт, в зале неожиданно отключили свет. Все растерялись.

И вдруг из наступившей темноты полились божественные звуки музыки…

* * *

Записанный во время первой встречи монолог Веры Ивановны был опубликован… Прошло несколько лет. Статью о Рихтере перепечатали несколько газет и журналов, она появилась в интернете. А потом эта история получила неожиданное продолжение.

В редакции журнала, где я тогда работал, раздался телефонный звонок. «Меня зовут Галина Геннадьевна, – произнес голос в трубке. – У меня есть письма Рихтера, вам интересно?» Через день я уже внимательно слушал рассказ женщины.

Оказалось, ее брат Анатолий, летчик по профессии, был близким другом великого музыканта. Они часто встречались, а когда Святослав Теофилович уезжал из Москвы, то переписывались. Однажды Рихтер даже приезжал к матери Галины и Анатолия, у которой в тот момент гостили брат с сестрой. В небольшую деревушку за двести километров от Москвы пианист добрался на электричке, а потом еще прошел несколько километров от станции пешком.

В гостях он с удовольствием ел жареную картошку с квашеной капустой, бывших, по его словам, любимым блюдом. Когда хозяйка дома, понятия не имевшая, кто такой Рихтер, но полюбившая его с первого взгляда, предложила выпить водки – на улице было довольно холодно, – Галина попыталась подмигнуть матери, мол, не надо такому гостю предлагать водку.

Но Рихтер, перехватив ее взгляд, улыбнулся: «Водочки? С удовольствием. А то я действительно замерз».

«Толя часто рассказывал мне про Рихтера, – вспоминала Галина Геннадьевна. – Говорил, что Слава был очень несчастным человеком. Брат хотел, чтобы все узнали, что жизнь Рихтера была вовсе не такой безоблачной и благополучной, как о ней пишут».

В начале 90-х Анатолий трагически погиб. И только совсем недавно в его вещах Галина Геннадьевна обнаружила письма от Рихтера, одно из которых позволила опубликовать.