Пастернак, Нагибин, их друг Рихтер и другие

Нагибин не был красавцем, у него всегда было почему-то грустное выражение лица. Но я никого не знала, кто бы пользовался большим успехом у женщин, чем Юра. При том, что никогда особо не ухаживал и не делал ничего такого, чтобы покорить женщину. Мой племянник Сережа сказал о причинах его успеха у женщин: «Их притягивали его спокойствие и якобы незаинтересованность».

* * *

Его пятой женой была Белла Ахмадулина. Жили они с ней сложно. У Беллы вообще был характер не сахар, а тогда она еще и страдала традиционным русским недугом.

Во время очередного приступа начинала терзать человека. Самым страшным для нее ругательством были слова: «Ты советский человек!» Она без конца повторяла это в адрес Юры, упрекая его. Внешне она была очень обаятельна и очаровательна.

* * *

Помню, Юрка познакомил меня с ней на даче. Я как раз из лагеря вышла. Юра говорит: «Вера, я вас сейчас познакомлю с женой Евтушенко».

Я про себя еще подумала: «О-о-о, я не поклонница Евтушенко, так зачем мне еще и жена-то его, Господи?».

И вдруг выходит девушка: очаровательная, с бронзово-рыжей челкой, с лицом цвета нежнейшего фарфора. Ее многие считали искусственной, а она на самом деле такой и была. И менялась, только когда выпивала. Но это уже было болезнью…

Через месяц после нашей первой встречи Белла уже была женой Юры. Мы потом не раз встречались на даче в Пахре.

* * *

Ксения Алексеевна говорила гостям: «Завтракать можете когда угодно. А обедаем мы в три часа». К этому времени все собирались за столом. Однажды, смотрю – только что Белла рядом со мной сидела, а тут раз – и ее уже нет. Спрашиваю у Юры, где она.

– Она ушла осу мыть, та только что попала в сметану, – отвечает.

Это все была Белла…

* * *

Вообще, Ахмадуллина – это человек, в котором сходились одновременно и ад, и рай. При том, что была потрясающим поэтом. Я согласна с теми, кто считает ее вершиной нашей современной поэзии. Многие ставили ее в один ряд с Пастернаком, Блоком, Ахматовой, Цветаевой. Она на самом деле находится в семье небожителей. У нее было особенное видение мира. Она ведь была единственным человеком, который не подписал письмо против Пастернака. И ее за это выгнали из Литературного института.

* * *

Вообще, Ахмадулина была умнейшей женщиной. Но стоило ей выпить, как она становилась другим человеком, в нее словно бес вселялся.

Юрка говорил ей: «Я сам люблю выпить, но потом лягу спать, и все. А ты начинаешь издеваться!»

Белла делала это со своим невероятным умом! Всегда умела найти больное место. Жестокой была.

Укоряла Юру в том, что он преуспевает. Да еще добрые люди – писатели подробно рассказывали ей про него, а ему про нее. При том, что он целиком признавал ее превосходство в литературе, ее невероятную одаренность. Считал, что у нее редкостное дарование.

Беллу же в нем притягивали его ум, эрудированность. Юра дал ей много в смысле образования, он же был очень начитанный. Восемь лет они вместе прожили.

ИЗ ДНЕВНИКА ЮРИЯ НАГИБИНА: 3 СЕНТЯБРЯ 1972 г.

Приятная встреча в ЦДЛ. Антокольский пригласил меня за стол, который «держал» Евтушенко, но сам Антокольский не дождался моего прихода, напился и уехал домой…

Ахмадулина решила отметить мое появление тостом дружбы.

– Господа! – воскликнула она, встав с бокалом в руке. – Я пью за Юру!..

– Сядь, Беллочка. Я не люблю, когда ты стоишь, – прервал Евтушенко, испуганный, что Ахмадулина скажет обо мне что-то хорошее. (Испуг его был лишен всяких оснований.)

– Я должна стоять, когда говорю тост. Этой высокой вежливости научили меня вот они, – любовно-почтительный жест в сторону малолетнего супруга – сына Кайсына Кулиева. – Я пью за Юру. Пусть все говорят, что он халтурщик…

– Сядь, Беллочка! – мягко потребовал Евтушенко.

– Нет, Женя, я и за тебя произносила тост стоя. Так пусть все говорят, что Юра киношный халтурщик… – она сделала паузу, ожидая, что Женя ее опять прервет, но он внимал благосклонно, и Белла обернулась ко мне. – Да, Юра, о тебе все говорят: халтурщик, киношник… А я говорю, нет, вы не знаете Юры, он – прекрасен!.. – и она пригубила бокал.

…Б. Ахмадулина недобра, коварна, мстительна и совсем не сентиментальна, хотя великолепно умеет играть беззащитную растроганность. Актриса она блестящая, куда выше Женьки, хотя и он лицедей не из последних. Белла холодна как лед, она никого не любит, кроме – не себя даже, – а производимого ею впечатления. Они оба с Женей – на вынос, никакой серьезной и сосредоточенной внутренней жизни. Я долго думал, что в Жене есть какая-то доброта при всей его самовлюбленности, позерстве, ломании, тщеславии. Какой там! Он весь пропитан злобой. С какой низкой яростью говорил он о ничтожном, но добродушном Роберте Рождественском. Он и Вознесенского ненавидит, хотя до сих пор носится с ним, как с любимым дитятей; и мне ничего не простил. Всё было маской, отчасти игрой молодости. Жуткое и давящее впечатление осталось у меня от этого застолья.

* * *

Какой Белла была красивой! А когда выпивала и начинала вас задевать, то становилась похожа на татарского воина, она ведь наполовину была татарка.