Пастырь

Столь странные манёвры Алексей допускал особенно в ходе первых учебных полётов. Даже останавливал аэроплан на одном месте, чтобы совершить крутой разворот. Лишь после освоения азов пилотирования, шаман почувствовал заложенные конструкторами в планер возможности маневрирования и начал подражать стандартной практике. Правда, в ночных полётах Алексей позволял чёрным крыльям пошалить в тёмном небе. Но и тут ограничивал воздействие на них, слишком сильно не разгоняя аппарат, опасаясь, как бы неудачно выбранный вектор гравитационной тяги не разрушил хрупкую деревянную конструкцию. Планер, хоть с мотором, хоть на колдовской тяге, оставался дрыналётом, норовящим в любой миг развалиться от запредельной нагрузки на крылья.

Чуть освоившись с авиавождением, Алексей слетал в предгорья Карпат, где три года назад припрятал захваченный немецкий дирижабль. Обернулся за ночь. Запас хода его дрыналёта зависел не от объёма топливного бака, а от колдовской силы Сына Ведьмы. Взлёт и посадку он мог осуществлять вертикально, но для отвода глаз разгонял аэроплан по просёлочной дороге, которая шла вдоль ограды лазарета. Грузоподъёмность планера ограничивала аэродинамическая сила крыльев, хотя и здесь гравитационная корректировка позволяла шаману поднять в воздух даже… слона. Однако в этом случае Алексею пришлось бы постоянно задавать нужный вектор тяги, да ещё всю фанерную конструкцию поддерживать от разрушения — слишком уж муторное занятие. Алексей предпочитал легко парить в небе коршуном, а не тащиться под облаками крылатым мулом. Поэтому брал на борт дрыналёта лишь груз, занимающий место топливного бака и отсутствующего, по существу, мотора. Ну, не считать же таковым электрические безделушки и жестяную трещотку.

Из — за повышенного режима секретности охрана подпускала к дрыналёту только Вито Лосано и Андрюху. Площадку стоянки планера огородили двойным рядом колючей проволоки, а между заграждением заложили мины на растяжках. Трофейный набор Андрюха купил у интенданта с железнодорожной станции.

После доставки образца приёмопередатчика в Гуляйполе, Алексей подробно изучил немецкую конструкцию радиостанции и понял, что скопировать сложную схему у него пока не получится. Максимум, на что был способен шаман — это сборка простенького передатчика с телеграфным ключом.

Мичман сильно сомневался, что у сельского самоделкина выйдет нечто путное, ведь морячок не мог себе даже представить истинные способности Сына Ведьмы. Господин Клинский очень удивился, когда Алексей принёс на суд специалиста первую радиолампу, изготовленную из стеклянной колбы обычной электролампочки и тугоплавких металлических проволочек, свитых в сеточку.

— Даже и не знаю, как вам в полевых условиях удалось создать подобный шедевр, — разглядывал со всех сторон неказистую радиолампу мичман. — Размер крупнее стандартной, но все пропорции, вроде бы, соблюдены. Ничего не могу сказать о качестве материала металлической сетки, но по форме похожа на стандартную.

— Металл идентичный образцу, — заверил сельский Левша. — В городе Андрюха достал.

— А как удалось откачать из колбы воздух? — недоумевал специалист. — И так ювелирно изготовить детали конструкции?

— Знакомый ювелир помогал, — не моргнув глазом соврал казак. — Вы лучше, господин Клинский, скажите: будет ли столь крупная лампа работать.

— Оценить работу изделия можно только в составе устройства, — пожал плечами мичман. — Могу предположить, что мощность передатчика увеличится, но тут надо и остальные компоненты пропорционально подгонять. В том числе и силу аккумуляторной батареи увеличивать.

— Ну, с батареей проблем не возникнет, — отмахнулся конструктор. — Я на днях со своим товарищем Лосано уже испытал прототип экспериментального аккумулятора с электродными пластинами из вспененного металла — мощь колоссальная! Правда, произвести можем пока только единичные образцы, но нам ведь только попробовать.

— Металл вспенивать тоже ювелир помогал? — недоверчиво прищурил глаз мичман, впервые услышавший о существовании подобной технологии.

— Лосано и не такое придумать может, — спихнул заслугу на иностранного товарища Алексей.

Ведь испанский инженер действительно первым вслух предположил, что мощность батареи сильно бы возросла, если бы получилось расширить площадь контакта с электролитом не из-за увеличения величины пластины, а за счёт её пористой структуры. Полевому же шаману подобный фокус был плёвым делом — гравитационная сила творила с расплавленным металлом чудеса. Алексей легко сплетал из тонких проволочек сеточки для радиоламп, а аккумуляторную пластину превращал в подобие пчелиных сот.

— Давно хотелось с заморским гением поговорить, — посетовал мичман на нелюдимого иностранца. — Но испанского языка не знаю, а на русском немтырь общаться не желает.

— Нечего занятого конструктора по мелочам отвлекать, — оградил засекреченного специалиста от досужего любопытства Алексей. — Через меня общаться можно, если есть что путного предложить. Вы лучше, господин Клинский, помогите мне с передатчиком.