Пастырь мертвецов

Оказавшись на улице, Илья хотел было запустить камнем в одно из окон редакции, но струсил, подумав, что со своей алкогольно-никотиновой одышкой он вряд ли сумеет удрать от дюжих охранников. Накопив слюны, неудачник смачно сплюнул на ступени офисного крыльца и понуро поплелся прочь, размышляя о том, что ему делать дальше. Он приехал в центр на общественном транспорте, поскольку, возвращаясь ночью из Змиевской балки, куда отвозил Яна, неправильно припарковал машину, и с утра ее забрал эвакуатор.

Тяжелые времена наступали для всех журналистов, а уж для такого «специалиста», как Шелудько, – и подавно. Все большее количество читателей уходило в Интернет, переставая подписываться на журналы и газеты, в результате чего печатные издания города закрывались одно за другим. В таких условиях конкуренция на рынке труда среди пишущей братии стала поистине чудовищно высока. Выдержать ее было под силу далеко не всем – и Шелудько, в чем он только что в очередной раз убедился, в число счастливчиков не входил.

Злоба, вызванная неудачей, постепенно отступала. На смену ей из глубины черной души поднималась паника. Кроме посредственной журналистики Илья не умел делать ничего. Много лет назад он повторил ошибку множества начинающих литераторов и поступил на журфак, полагая, что это поможет в построении литературной карьеры. Писателем Шелудько был ничуть не менее посредственным, чем журналистом, – но мнил себя при этом чуть ли не новым Достоевским. Как бы там ни было, а сейчас он очень отчетливо понимал – приближается «время Ч», точка, после которой ему останется либо покончить с собой, либо до конца своих дней влачить жалкое существование невезучей посредственности. Ни тот, ни другой вариант его, конечно же, не устраивал.

В жизни нужно было срочно что-то менять. Илья остановился на перекрестке, закурил. «Надо позвонить Яну, – подумал он. – Хватит бояться. Пусть поможет мне. Пусть даст мне способности. Или хотя бы загипнотизирует чертовых редакторов, чтобы перестали отказывать мне в работе».

Не сразу он нашел в себе силы, чтобы набрать номер Темного волшебника. Но все-таки нашел.

«Абонент временно недоступен», – прозвучало в трубке. «Черт!» – Илья запихнул телефон в карман, щелчком отшвырнул на проезжую часть окурок. Хотелось поесть и выпить. Не воды.

Он сунул руку в другой карман, достал несколько купюр, пересчитал и выругался. Хватало либо на полноценный обед, либо на пару кружек пива да стопку водки. Илья недолго раздумывал, прежде чем выбрать второе. Ноги будто бы сами понесли его по направлению к давно знакомому заведению, расположенному на Западном развороте близ Центрального рынка.

Спустя всего полчаса захмелевший Илья ласкал блаженным взглядом потолок рюмочной и шептал: «Ну ничего… я вам еще покажу». Осмелев от выпитого, он еще раз позвонил Яну, но результат был ровно тот же, что и в прошлый раз.

Еще через пять минут выпитое пиво дало о себе знать, и Шелудько шатаясь проследовал в туалет. Девушка-бармен проводила его неодобрительным взглядом. В этот же миг в помещение вошел еще один мужчина. Кивнув барменше в знак приветствия, он двинулся за Ильей. Несмотря на всю свою боязливость и осторожность, Шелудько не заметил слежки – а человек этот шел за ним от самой редакции.

Журналист стряхивал последние капли мочи на замызганный ободок унитаза и размышлял о том, как бы ему выпросить у барменши еще пару рюмок в долг. Надпись «Соси х…й», шедшая через стену над унитазом, не внушала оптимизма, но Илья все-таки надеялся на свое журналистское словоблудие. Он застегивал молнию на джинсах, когда на горло ему легли сзади чьи-то холодные пальцы.

– Не дергайся, – произнес властный голос. В этот миг Илья едва удержался от того, чтоб сходить еще и по большой нужде. Голос убийцы – а в том, что тот пришел его убивать, Шелудько не сомневался – показался ему знакомым.

Когда неизвестный, закрыв дверь кабинки, которую Илья по пьяной безалаберности забыл за собой запереть, развернул его лицом к себе, Шелудько побледнел и начал икать. Он сразу смекнул, что по его душу явился кто-то из тех, кому он доставил проблемы в прошлом – но при виде этого человека струхнул даже больше, чем был способен. «Мне точно не жить!» – пронеслось в голове, из которой махом улетучился весь хмель.

– Витторио? – стуча зубами, вымолвил Илья. – Ты?

– Не называй меня так, – скривился его незваный собеседник. – Те времена давно прошли.

– Чего ты хочешь? – Больше всего Илье сейчас хотелось забиться в угол и прикрыть голову руками, и он лишь каким-то чудом от этого удерживался.

– Сейчас узнаешь, – гость из прошлого толкнул его вперед. Шелудько покачнулся и, не удержавшись на ногах, присел на унитаз. Его лицо оказалось теперь аккурат на уровне ширинки брюк Витторио. Илья подумал о том, что мерзкая надпись может теперь оказаться для него пророческой.

– Эй, ты чего?! – завопил он, придя уже в абсолютный ужас. – Я не буду… Ты же не пидор, это Гэндальф им был! Или вы все-таки…