Пастыри. Четвертый поход

Подрабатывающий ночным дежурным на метеорологической станции Казанского университета второкурсник Ильяс Насыров, сняв показания с приборов, вернулся в помещение метеостанции, торопливо записал данные в журнал, погасил свет и бухнулся на продавленный несколькими поколениями его предшественников диван.

Он уснул мгновенно и не видел, как быстро побежали зеленые цифры, отображающие скорость ветра в окошечке электронного анемометра, как стремительно понизилось давление, а за окном, в стылой декабрьской тьме закружили невесть откуда взявшиеся крупные снежинки.

Ильяс был не единственным человеком, кого в ту ночь в центре старинного волжского города сковал необоримый сон. Уснули вахтеры и ночные сторожа в учреждениях, уснули охранники и милиционеры, и даже сотрудников Федеральной службы охраны, обязанных в любых условиях бдительно охранять правительственные здания Казанского кремля, унесло в страну Морфея прямо с боевых постов.

Свистел над белыми стенами и башнями, видевшими и набеги степной конницы во времена Ивана Грозного, и штурмующие сотни Пугачева, набирающий силу ветер. В броуновском беспорядочном хороводе плясали снежные вихри, и летел сквозь ночь и время бронзовый гигант Муса Джалиль, силящийся разорвать путы колючей проволоки...

– ...Его даже не заставляли воевать против своих. Он должен был просто помочь немцам в работе по формированию «мусульманского легиона» в качестве переводчика... – Сергей Рыков задумчиво посмотрел на экран монитора, на котором отчетливо выделялся памятник, высящийся на заснеженной площади неподалеку от украшенной часами главной башни кремля.

– Я знаю. Он был казнен. По приказу фюрера ему отрубили голову, – спокойно сказал левый глаз Лиха.

Одноглазый стоял неподалеку от Рыкова, скрестив костлявые руки на впалой груди. Больше никого в ходовой рубке не было – экипаж и капитан «Серебряного орла» заняли места согласно боевому расписанию.

Аппаратура повисшего над центром Казани дирижабля изучала место предстоящей высадки. Окутанный голубоватой дымкой плазмы, невидимый для радаров ПВО воздушный корабль, напротив, видел и слышал все.

На экранах его РЛС четко светились отметки гражданских бортов, взлетающих и садящихся в казанском аэропорту, расположенном в сорока километрах от города. Сканеры выдавали на мониторы 3D-картинку пустынных улиц, прилегающих к кремлю, а тепловизоры четко отмечали все живые объекты в радиусе семи километров.

– Все шпят. – Одноглазый прошелся по рубке, щелкнул пальцами. – Пора, Губивец! Напершток ухоронен в Шпашшкой башне, в тайнике под механишмом чашов. Иди. Я прошлежу, чтобы вше было тихо...

– Может, ребят послать? – Сергей поежился, глядя на разгулявшуюся метель.

– Нет... – Лихо открыл рот, вперив в человека сверлящий взгляд своего единственного глаза: – Это должен шделать ты. Ты – и никто другой!

Рыков кивнул и, щелкнув ногтем по шишечке микрофона, отдал несколько коротких и четких команд:

– Егорыч! К высадке. Олег! Задействуй «Окоем» и посади Витю... Нет, лучше Арсения – пусть прикроет меня, если что. Все, конец связи!..

...«Серебряный орел» снизился и застыл над площадью, едва не касаясь черной раздутой бочиной звезды, венчающей снежно-белую Спасскую башню Казанского кремля. Часы на башне показывали четыре часа сорок семь минут.

Завыла гидравлика, и Сергей, стоявший в центре круглой площадки, невольно покрепче ухватился за низенькие перила. Надежность надежностью, а когда под тобой тридцать метров пустоты – у записного храбреца сердце ухнет в пятки.

Едва платформа со стоящим на ней человеком вышла из тела дирижабля, как злой волжский ветер тут же принялся атаковать непрошеного гостя. Он рвал одежду, кидал в лицо снег, норовил столкнуть, сбросить Рыкова с чуть покачивающейся площадки.

Натужно ревели двигатели, стараясь удерживать дирижабль на одном месте. Мощенная булыжником площадь приближалась медленно, но неотвратимо. Когда до земли осталось метра три, Сергей перемахнул через ограждение платформы и спрыгнул вниз.

– Сергей Павлович! – возник в наушнике голос Арсения Ковалева, оператора боевых систем, или, говоря по-простому, бортстрелка. – Вы так не прыгайте, ноги ж переломаете!

– Отставить засорять эфир! – морщась от боли в отбитых пятках, рявкнул Рыков и, чуть прихрамывая, устремился к башне.

Сводчатая арка проездных ворот, ведущих через башню на территорию кремля, когда-то давно, во время пищалей и бердышей, надежно перекрывалась могучими дубовыми воротами, но в век авиаударов и десантных вертолетов надобность в них давно отпала, и проезд перекрывал прозаический полосатый шлагбаум. Рядом, в серебристой будочке, возле которой намело изрядный сугробчик, спал сном праведника, Рыков это знал наверняка, дежурный офицер ФСО.

Внутрь башни можно было попасть через прорубленную в стене низкую дверь. Находилась она прямо за будкой охраны и запиралась на довольно увесистый замок.

Сергей вынул из кармана лепешку пластида, прилепил на дверь возле скобы пробоя, воткнул в серовато-желтую массу цилиндрик детонатора и быстро выбежал за ворота.