Паткуль. Неистовый лифляндец

Поступившие в это время на имя Паткуля царские письма повергли горе-заговорщиков в неописуемый ужас – а вдруг там содержится решительное требование об освобождении Паткуля. Поэтому сначала письма хотели просто утаить, но, сообразив, что эта детская уловка вылезет наружу, от этой затеи отказались. Кто-то предположил, что в письмах содержались указания царя о новых денежных переводах любимому королю Августу. Тогда решили показать письма адресату. В Зонненштайн послали курьера и в присутствии коменданта крепости фон Корнберга предложили Паткулю вскрыть пакеты. Но Паткуль отказался сделать это, резонно заявив, что, будучи арестованным, не имеет права получать от своего начальства никаких указаний: «Царю моё теперешнее состояние и так причинило большую неприятность, так зачем же мне его усугублять?»

В изложении Н.Г.Устрялова этот эпизод выглядит несколько иначе: Август из Гродно послал в Зонненштайн своего адъютанта полковника Дамнитца с царским письмом и устными указаниями Паткулю. Тайные советники сначала не были настроены допускать посланца к Паткулю, но, рассудив, разрешение на встречу с узником всё-таки дали. Вот что якобы рассказал Дамнитц членам совета после свидания с Паткулем: Когда он сообщил Паткулю о письме царя, тот спросил его: «Не имеете ли Вы того же от Его Королевского величества?» После утвердительного ответа Дамнитца однако оговорился, что письмо Августа у него отобрали тайные советники, а изустное указание передавать арестованному запретили. Паткуль сказал: «Хорошо, что господа советники проявляют такую осторожность и не допускают бесчестить письма и приказы своего короля предъявлением их заключённому в темницу. Особу же Его Царского Величества можно бесчестить. Но я не могу принять в этой яме ничьих сообщений – ни письменных, ни устных, здесь не посольское место». Дамнитц спросил, может ли он передать эти слова тайным советникам, на что Паткуль дал утвердительный ответ и пообещал советникам за учинённые бесчинства строгое наказание. Царское же письмо Паткуль рекомендовал передать Голицыну. По словам Дамнитца, выслушав его рассказ, члены Тайного совета пришли в смущение. Фельдмаршал Штайнау тут же поспешил уехать в Богемию, заявив: «Господам советникам надлежало быть разумней».

Как бы то ни было, арестовав Паткуля, заговорщики пребывали в нерешительности относительно дальнейшей его судьбы. Август находился при своих войсках в Польше, Шуленбург, забрав под своё начало русский вспомогательный корпус, готовился дать шведам сражение под Фрауштадтом, связь между королём и Дрезденом была ненадёжной, потому что шведы перерезали все коммуникации. К тому же за Паткуля вступилась курфюрстина-вдова, мать Августа, обратившаяся с письмом к сыну 26 января 1706 года. Она ссылалась на щекотливое положение, в которое её поставили советники сына, арестовавшие Паткуля как какого-то преступника или разбойника. Ведь это она была инициатором брака арестованного с Анной Айнзидель, и теперь ей приходилось выслушивать жалобы со стороны невесты и её отца. Кроме того, Анна София справедливо указывала сыну на негативную реакцию, которую вызвал арест Паткуля в Европе, и для восстановления авторитета Дрездена рекомендовала Августу наказать виновников скандала, а самого Паткуля – выпустить на свободу.

Проштудировав все документы арестованного и не обнаружив среди них никаких зацепок для предъявления ему серьёзного обвинения (кроме критических заметок в адрес их короля и его министров), Хойм и Кº пустились во все тяжкие и прибегли к фальсификации. Используя обнаруженные в архиве Паткуля шифры, заговорщики подделали его почерк и сфабриковали два письма, которые должны были свидетельствовать о его намерениях вступить в предательскую связь со шведами. Копии этих писем, отправленных якобы Паткулем в Берлин и прусскому послу в России Кайзерлингу, находятся в Дрезденском государственном архиве, но их оригиналы среди архивных документов Пруссии, хранящихся в Немецком центральном архиве в Мерсебурге, странным образом отсутствуют. Похоже, прусские дипломаты никогда их не получали.

Е. Эрдманн провёл анализ дрезденских копий и пришёл к следующим выводам: