Паткуль. Неистовый лифляндец

Самым неприятным моментом во всей этой истории было то, что памфлет мгновенно распространился по всем европейским столицам и вызвал там самые неблагоприятные отзывы в адрес короля Августа и его двора. Саксонские послы писали домой, что никогда ещё в своей практике они не подвергались таким оскорблениям, унижениям и угрозам, какие они испытали после появления памфлета. Август отдал приказ сжечь памфлет публично на костре, но какой это имело эффект? Дело Паткуля разрасталось в международный скандал, и его друзья были полны надежд на благоприятный исход дела.

Паткуль недаром «подкармливал» персонал крепости, потому что ещё до написания памфлета ему удалось переслать из крепости подробное письмо царю с изложением всех фактов его ареста. Осталось тайной, каким образом удалось переправить письмо через саксонскую границу, но с уверенностью можно лишь сказать, что оно попало сначала в Пруссию. Там у Паткуля были верные друзья – кроме фон Ильгена и Биберштайна, там ещё был Альбрехт Лит, его личный поверенный во всех делах, а говоря современным языком – агент. К сожалению, пишет Е. Эрдманн, из Берлина письмо не ушло, а пролежало там до 1708 года[64]. Скорее всего, в дело вмешались саксонские дипломаты, а архиосторожный Фридрих I побоялся испортить отношения с Августом.

А в марте 1706 года в Дрезден на имя Паткуля поступило письмо канцлера Головина, составленное в самых дружественных тонах. Советники дрезденского двора по указанию Августа вынуждены были вручить письмо адресату. Ф. Головин писал, что царь Пётр весьма раздражён несправедливым арестом своего посла и требует от Августа его немедленного освобождения.

Ещё раньше Паткулю через таинственного «друга и благодетеля» – скорее всего, Бозе – послал письмо Пётр Шафиров, но нам не известно, дошло ли оно до адресата. Шафиров информировал Паткуля о требовании царя к Августу доставить в Россию и Паткуля и конфискованные у него архивы. Пётр, писал Шафиров, ознакомился с содержанием договора, заключённого с графом Штраттманом и нашёл его, особенно секретное приложение, вполне приемлемым. О том, чтобы квалифицировать действия Паткуля как предательство, сообщал Шафиров, не может быть и речи. Единственное, что могло быть поставлено в вину Паткулю, так это предоставление корпуса в распоряжение кайзера без разрешения царя. Но Шафиров тут же успокаивал его, что этот проступок не столь уж тяжёл, чтобы Паткуль со своими прежними заслугами не смог бы получить царское прощение.

Все эти письма, возможно, и внушали Паткулю определённые надежды и помогали держаться, но они не решали проблему кардинально. Царь не произносил своего решающего слова, канцлер Ф.А.Головин вскоре умер, а саксонские министры с его освобождением не торопились. Паткуль дважды обращался за помощью к Августу, его письма к королю подписаны тем же псевдонимом, что и упомянутый выше памфлет – «по-настоящему верный». Первое письмо написано сразу после ареста и поражает информированностью арестованного по поводу произошедших в городе событий. Так Паткулю стало известно, что в знак протеста против его ареста из Дрездена убыли послы Вены и Дании. Вероятно, молодой Хойм снабжал его газетами с самых первых дней заключения в Зонненштайне.

Второе письмо написано чуть позже, и опять оно свидетельствует о том, что кто-то тайно проинформировал автора о вскрытии его личного архива – в газетах об этом прочитать было невозможно. (Опять появляется мысль о причастности к этому молодого Хойма, который возможно черпал необходимые сведения от своего отца и тут же давал о них знать Паткулю). Паткуль самым решительным образом выражает протест против незаконного просмотра его корреспонденции и сравнивает его с «работой дьявола над евангелием». Письмо сохранилось в дрезденских архивах и содержит чужие пометки типа: «Клевета!», «Ложь!» и т. п.

Паткуль попытался убедить короля в том, что он действовал всегда во имя общего блага как России, так и Саксонии, но Август конечно же проигнорировал все эти увещевания и оставил их без последствий. Справедливости ради следует сказать, что военно-политическая обстановка к этому времени складывалась для него таким неблагоприятным образом, что ему было не до Паткуля. Впрочем, забыть его совсем он не мог – об этом постоянно напоминали из Берлина и Москвы, и ему снова приходилось врать, изворачиваться и давать пустые обещания. Историк Бернулли справедливо утверждает, что при желании Август мог не один раз благополучно доставить Паткуля в Москву, но не сделал этого, потому что задумал умилостивить Карла ХII выдачей Паткуля.

Карл ХII в Саксонии