Паткуль. Неистовый лифляндец

Швейцарская идиллия Паткуля прервалась из-за ареста и заключения хозяина замка в тюрьму. Он выехал сначала в Берлин, а потом, вероятно, поселился в загородном доме О.А.Пайкуля. Неподалёку от Пайкуля проживал престарелый фельдмаршал Х. Х. Флемминг, в доме которого Паткуль был представлен его племяннику Якобу Хейнриху фон Флеммингу, доверенному лицу и приближённому Августа Сильного[27]. Годом раньше Я.Х.Флемминг, используя и дипломатию, и подкупы, много поработал над тем, чтобы помочь Августу взобраться на польский трон. Он был типичным для своего времени, времени барокко, дворянином с разносторонними интересами и способностями. Получив прекрасное образование, он с одинаковым успехом занимался математикой, военными науками, дипломатией и философией, был опытным и ловким царедворцем и часто выезжал в другие столицы Европы с самыми щекотливыми поручениями Августа. Младший Флемминг, как и его суверен, любил роскошь и развлечения, сопровождал Августа во всех его легкомысленных предприятиях, брал и давал взятки, сорил деньгами налево и направо, при этом не забывая о собственном кармане. Курфюрст, зная о слабостях своего друга, часто спрашивал, сколько мзды тот получил от того или иного посланника при саксонском дворе, и шутливо предупреждал: «Флемминг, это слишком много. Давай поделим».

Эта встреча оказалась судьбоносной для Паткуля, и полезной для молодого Флемминга. Придворный Августа с сочувствием отнёсся к выпавшим на долю Паткуля трудностям и принял в его дальнейшей судьбе самое непосредственное участие. Вероятно, он увидел в лифляндском эмигранте именно то лицо, которое могло сыграть положительную роль в его собственных планах – планах ещё не совсем определённых, но уже вынашивавшихся в окружении саксонско-польского короля. Не исключено также, что толчком для возникновения этих планов послужили беседы с лифляндским беженцем Паткулем, то и дело упоминавшим о страданиях своей родины и необходимости оказания ей помощи. И никого в то время не смущало – а уж меньше всего Я. Флемминга, – что понятие «бедного отечества» у Паткуля ограничивались интересами одного лишь лифляндского «рыцарства».

В ходе беседы Паткуль спросил, не мог ли бы Флемминг создать ему протекцию при дворе короля Августа и испросить у него для себя пенсию. Саксонец любезно, но осторожно ответил, что судьба Паткуля, равно как и его родины, глубоко затронула его чувства и что он попытается переговорить обо всём со своим патроном, а пока Паткуль может рассчитывать на его дружбу и кошелёк.

На первое время этого было вполне достаточно для бедного и беззащитного эмигранта, каковым являлся в это время Паткуль. Знал бы он, какие честолюбивые замыслы вынашивал саксонско-польский потентат, и каким полезным человеком для удовлетворения этого честолюбия окажется он, беглый барон из Лифляндии! На встрече с Флеммингом Паткуль вытащил билет, который надолго определит направление и содержание всей его последующей деятельности. Он попадёт в орбиту большой политики, хитроумных заговоров, рискованных дипломатических миссий и станет одним из тех, кто будет создавать сценарии для этих игр и из-за кулис руководить непосредственными исполнителями. О том, что билет оказался счастливым или, наоборот, несчастливым, пусть судит читатель.

Итак, в конце 1697 – начале 1698 г. г. Паткуль входит в близкое окружение Августа II. История о том, когда точно и каким образом Я.Х.Флемминг выполнил своё обещание, покрыто мраком. Что делал Паткуль первое полугодие 1698 года, тоже не известно. Косвенные данные указывают на то, что он не переставал навещать своего земляка Пайкуля и часто ездил в Берлин, в котором пересекались нити многих политических интриг в Европе. Сам Паткуль утверждал, что поступил на службу к польско-саксонскому королю летом 1698 года. Вероятно, он исходил при этом из чисто формальных соображений, взяв за точку отсчёта начало выплаты денежного содержания. Но всё говорит за то, что «работать» фактически на Августа он стал раньше.

Уже 26 мая 1698 года Август II имел встречу с бранденбургским курфюрстом Фридрихом III, на которой была достигнута тайная договорённость о передаче Бранденбургу польского города Эльбинг. Бранденбург не преминул воспользоваться этими договорённостями и при первой же представившейся возможности напал на Эльбинг. Август искусно разыгрывал возмущение «разбойничьим нападением» пруссаков на польский город, и никто не догадывался, что польский король сам отдал город пруссакам. Известно, что просто так города не уступают. Значит, Бранденбург взамен должен был сделать что-то полезное для Польши и его короля. Что? Ничего иного, как содействовать честолюбивым замыслам Августа Сильного в отношении Прибалтики. При этом общеизвестно, что первоначальные планы польского короля до момента появления в его окружении Паткуля были иными. Следовательно, план Паткуля, о котором пойдёт речь дальше, уже существовал и был, несомненно, показан Августу, который к середине 1698 года уже начал претворяться в жизнь.