Патологоанатом. Истории из морга

Это всего лишь истории, множество которых мне приходилось слышать за время работы. Эти рассказы – всего лишь городские легенды, и трудно сказать, есть ли в них хотя бы зерно истины. Однако самые интересные истории не о том, как пробуждались мертвые, а о том, как живых принимают за мертвых. В своей книге «Как мы умираем» Шервин Нуланд пишет, что «вид безжизненного лица невозможно перепутать с лицом человека, находящегося в бессознательном состоянии», но, на самом деле, это не так. Влияние сильного холода на организм может привести его в такое неопределенное состояние, что подчас, бывает трудно определить, жив этот человек или мертв. Существует много примеров сохранения жизни в таких ситуациях, как, например, при утоплении в ледяной воде, при удушье под снежной лавиной, и при потере сознания при переохлаждении, когда людей находили и (если все складывалось удачно) возвращали к жизни. Однако едва ли у кого-нибудь возникнет желание вернуться к жизни под ножом патологоанатома, рассекающего сонную артерию.

Вероятно, самый курьезный случай подобного рода произошел в Румынии в 1992 году, когда восемнадцатилетнюю «мертвую» девушку изнасиловал санитар морга, некрофил. Его арестовали, но родители девушки были так благодарны ему, что отказались вчинять ему иск, потому что он вернул к жизни их дочь. Секс и смерть, в этом случае, переплелись в неразрывный клубок.

Достаточно сказать, что ни один из моих трупов не «оживал» на прозекторском столе, хотя есть фокусы, имитирующие такое оживление, и некоторые ветераны морга зачастую их проделывают, чтобы пугать новичков. Я слышала об одном таком весельчаке, который постоянно подшучивал над своими подопечными, разыгрывая одну и ту же шутку. Он залезал в мешок и просил своего подручного запереть его в холодильнике, а когда практикант открывал дверь холодильника, этот шутник садился и принимался истошно вопить, пугая практиканта едва ли не до смерти. Моя любимая часть этой истории заключается в том, что один из молодых практикантов решил отомстить шутнику. Трюк был разыгран, как обычно. Шутник спрятался в мешке и залег в холодильнике, но он не знал, кто находился в рядом лежавшем мешке. Когда господин шутник лежал в мешке, должно быть, едва сдерживая смех, соседний мешок вдруг пришел в движение и из него донеслись стоны и завывания. Там находился мстительный практикант. Старый техник от испуга и неожиданности подскочил так, что расшиб себе лоб о низкий потолок холодильника, и никогда больше не повторял своих избитых шуток.

Мне очень нравится цитировать Галеба Уайлда, шефа похоронного бюро в Америке, гробовщика в шестом поколении, который писал в своем блоге: «Работая в морге, я всегда связывал шнурки ботинок на мертвецах. Когда господь призовет мертвецов на суд, они будут очень забавно спотыкаться». Это мы называем «юмором висельников».

К счастью, я никогда не слышала стук из холодильника, ни разу рука мертвеца не хватала меня за руку, державшую нож, и я никогда не видела двигавшихся покойников. Но умершие – это люди, и иногда они кажутся «живыми». При небрежной укладке головы на подставку, они иногда поворачивают голову к лаборанту. Как я уже писала, трупы могут стонать, рыгать и пукать. Иногда из ноздрей появляются кровавые пузыри, создавая иллюзию дыхания, как это было у найденной мною в детстве на дороге мертвой кошки. Как писала Мэри Роуч в своем бестселлере «Оцепенение»: «Трупы иногда совершают абсолютно человеческие действия, что порой сбивает с толка даже опытных медицинских профессионалов». Роуч описывает одну студентку-медичку, которая пережила нешуточное потрясение, когда труп неожиданно обнял ее за талию. Со мной, кстати, такое происходит довольно часто. Когда я кладу руку трупа, находящегося в состоянии трупного окоченения, ему на голову, а потом поворачиваюсь к нему спиной, эта рука медленно опускается вниз, и я ощущаю ледяное прикосновение мертвой ладони к своей теплой и живой ягодице.

После того, как сделан разрез, а покойник (к счастью) остается безжизненным и неподвижным в течение всей процедуры, наступает момент, когда надо отделить кожу грудной клетки от ребер. Эту процедуру часто описывают как «разделку рыбы на филе», что нисколько мне не помогало, так как я никогда не разделывала рыбу. Я вежливо кивала головой и внимательно следила за действиями своего наставника, чтобы понять, как это делается.

Приподняв лоскут кожи, чтобы натянуть подлежащую соединительную ткань, я аккуратно рассекаю ее ножом. Таким способом кожу отделяют от ребер и межреберных мышц, и она, в конце концов, падает в сторону, как распахнутая пола пижамы на лежащем человеке. После выполнения процедуры на противоположной стороне получается V-образное окно, через которое видно чередование белых и красных полос – ребер и межреберных мышц, которые косо спускаются от шеи вниз, словно ступени лестницы.