Патриарх Филарет. Тень за троном

Патриарх, которому поведение Хворости ни на попало точно поперёк политики удаления россиян от католиков и даже православных подданных иноверных стран, не стерпел. Да и как можно было терпеть, если русский аристократ с католиками "в вере соединился"?! В 1621 г. Филарет приказал устроить у князя обыск и отобрать все латинские книги, рукописи и картины. Но… наказания князю "не было никоторого". Всё-таки он принадлежал к старой знати, которую первый Романов всегда почитал. Патриарх лишь приказал ему: "Чтобы ты с еретиками не знался, и ереси их не перенимал, и латинских образов и книг у себя не держал".

Как и положено знатному русскому вольнодумцу, Хворостинин в ответ озлобился. Он стал писать в стихах и прозе "про православную христианскую веру непригожие слова и про всяких людей Московского государства многие укоризны и хульные слова". Он даже царя Михаила Фёдоровича "не но достоинству" именовал русским деспотом! Среди эпиграмм на знатных лиц встречались едкие выпады в адрес московских людей, которые

Сеют землю рожыо,
А живут всё ложью.

Провозвестнику русского диссидентства казалось, что в Москве "людей нет, всё люд глупой, жить… не с кем", то ли дело в Речи Посполитой или в Италии! В 1622 г. повторный обыск в доме князя принёс патриарху целую кучу бумаг, которые его неприятно поразили. "Понятно, — гласил приговор князю, вынесенный лично царём, патриархом и Освященным собором, — что такие слова говорил ты и писал гордостью и безмерством своим, и в разум себе в версту (в сравнение с собой. — Авт.) не поставил никого. И тем своим бездельным мнением и гордостью ты всех людей Московского государства и родителей своих, от кого ты родился, обесчестил и положил на всех людей Московского государства хулу и неразумие".

Хулу на царя Михаила судьи не изволили понять: "деспот по-гречески владыка или владетель, а не царь и самодержец… А ты. князь Иван, не иноземец, московский природный человек, и тебе так про государево именование писать непристойно"! Гораздо хуже, по мнению доброго Филарета Никитича, было то, что молодой аристократ впал в беспробудное пьянство. Князь стал "жить нехристианским обычаем" и "беспрестанно пить", не соблюдая ни постов, ни церковных праздников. Обыск и суд над князем были не случайными: он перестал посещать не только храмы, но и царский дворец, в котором служил стольником! Хворостинин "в 1622 году Страстную неделю пил всю без просыпа, и против Светлого воскресенья был пьян, и до света за два часа ел мясную пищу и пил вино прежде Пасхи".

Допрошенные перед судом слуги князя показали, и он сам признал, что по пьянке впал в сущую ересь. Даже слугам он запрещал ходить в церковь, "а говорил, что молиться не для чего, и воскресения мёртвым не будет, и про христианскую веру и про святых угодников Божьих говорил хульные слова". В те благословенные времена за отвержение основ христианства князь в милой его сердцу Италии, как и в Польше, отправился бы прямо на костёр. Доказанных церковных обвинений против поэта и в России хватило бы для сурового приговора. "И за то довелось бы тебе учинить наказание великое, потому что поползновение твоё в вере не впервые и вины твои сыскались многие, — гласит приговор. — И по государской милости за то тебе наказанья не учинено никакого"!

Финал большого суда с участием царя и патриарха воистину неожиданный. Филарет Никитич подошёл к делу по-отечески, взяв на себя заботу о судьбе знатного юноши, оставшегося без родителей. Все "ереси" князя патриарх списал на пьянство. А вот с ним надо было бороться. По традиции тяжкого алкоголика приходской священник отправлял "на исправление" в монастырь (обычно по просьбе жены). Князь был холост, так что патриарх позаботился о нём сам, предварительно очистив судом от обвинений в еретичестве.

Кирилло-Белозерский монастырь. Современный вид

"Для исправления" князь был послан в Кирилло-Белозерский монастырь. Там он должен был подтвердить православным символ веры и дать "клятву, чтобы тебе впредь истинную православную христианскую веру греческого закона, в котором ты родился и вырос, исполнять и держать во всём непоколебимо, по преданию святых апостолов и отцов, как соборная и апостольская церковь приняла, а латинском и никакой ереси пс принимать, и образов и книг латинских нс держать, и в еретические ни в какие учения не вникать".