Патриарх Пимен. Путь, устремлённый ко Христу

Практически были сделаны почти все шаги, к каким призывали Патриарха Пимена в открытых письмах активисты правозащитного движения, в частности, Стефан Красовицкий в обращении от 4 июля 1987 года[244]. Более того, Русская Церковь стала влиятельной международной силой, можно сказать, не преувеличивая, в масштабах всей планеты. В Послании Святейшего Патриарха Пимена 16 января 1990 года участникам Глобального форума по проблемам окружающей среды и развития было справедливо подчеркнуто: «Только все вместе, общими усилиями мы сможем восстановить нарушенную до критического состояния систему природного равновесия. Соборность православного сознания, издревле присущая русскому народу, делает нас открытыми для интеграции и сотрудничества с другими миролюбивыми народами»[245].

Заявление Священного Синода Русской Православной Церкви от 3 апреля 1990 года явилось историческим документом исключительного значения.

1988–1989 годы стали для Русской Церкви поистине переломным рубежом.

Именно в эти годы было открыто около 3000 новых приходов, 32 монастыря, 3 духовные семинарии (Киевская, Тобольская и Минская, — в Жировицком монастыре), 6 духовных училищ (в Смоленске, Кишиневе, Чернигове, Ставрополе, Минске, Новосибирске), множество воскресных школ, значительно увеличился прием абитуриентов в духовные учебные заведения[246], начались внебогослужебные катехизические занятия с верующими, церковные деятели получили доступ к средствам массовой информации, стали участвовать в культурном и общественном диалоге по широкому спектру актуальных проблем и вопросов, свидетельствуя о колоссальном духовном опыте и огромных созидательных возможностях Церкви Христовой.

В открытом письме к зарубежной общественности «Не допустить раскола», под которым поставили подписи известные русские писатели и общественные деятели (Виктор Астафьев, Василий Белов, Владимир Крупин, Станислав Куняев, Валентин Распутин, Игорь Шафаревич), наряду с призывом к единству Русской Зарубежной Церкви с Московской Патриархией, с удовлетворением отмечалось: «Атеистическое государство прекратило наконец активное преследование верующих. Приостановлено уничтожение христианской культуры. Приняты законы, уравнивающие гражданские права верующих и неверующих. Государство отказалось от политики нетерпимости и конфронтации по отношению к Православной Церкви. «Надолго ли?» — спрашивают наши зарубежные соотечественники. Мы надеемся, что навсегда»[247].

Свершилось все это в последние годы жизни Патриарха Пимена, при его ближайшем и непосредственном участии, во многом благодаря его личным усилиям. Теперь, подобно старцу Симеону, Святейший Патриарх мог спокойно сказать: «Ныне отпущаеши…» К этому времени дни его земного поприща уже были сочтены.

Болезнь обострилась 29 августа 1988 года. Святейший Патриарх выехал в санаторий, откуда по настоянию врачей был переведен в Объединенную специальную больницу 4-го Главного Управления Министерства здравоохранения СССР. При обследовании выявили злокачественную опухоль. Консилиум, возглавленный министром здравоохранения СССР Е. И. Чазовым, пришел к выводу: необходимо срочное хирургическое вмешательство, иначе жить не более полугода. Но Патриарх Пимен твердо отказался от операции: «На все воля Божия», — отвечал он.

Временами стали отказывать ноги, наблюдались склеротические явления, нарушался ритм сердца. Святейший слабел, но в меру сил продолжал вести церковные дела, участвовал в заседаниях Священного Синода. Все реже выезжал он в Богоявленский собор, за богослужениями молился и причащался в Крестовом храме Патриархии в Чистом переулке.

В Пасхальные дни 1989 года Патриарх неожиданно окреп, сам стал выходить на воздух и гулять в саду. В эти дни он даже посетил Кремль, где зарегистрировался как народный депутат СССР. 8 октября, в праздник преподобного Сергия, Патриарх в последний раз посетил Лавру и преподал благословение народу с балкона патриарших покоев. Вообще осень 1989 года прошла довольно благоприятно. Патриарх трижды посетил Данилов монастырь, участвуя в ключевых моментах работы Архиерейского Собора. Последней его публичной речью было Рождественское поздравление по Центральному телевидению и по Всесоюзному радио в программе «Добрый вечер, Москва!». Слабым голосом, но внятно и твердо призвал он сограждан хранить мир в нашем многонациональном Отечестве.

«Вот и полночь на башне пробило… [248] »