Патрик Мелроуз. Книга 1

Он устроился за столом, достал героин и таблетки из карманов, кокс из конверта в чемодане. Из семи граммов кокаина осталось примерно полтора, примерно пятая часть от грамма героина, один кваалюд и один «Черный красавчик». Если не уснуть, а начать колоться кокаином, то хватит всего на два-три часа. Сейчас одиннадцать, и даже при образцовом самоограничении его ждет мучительный отходняк в самый тяжелый час ночи. Героина хватает, хоть и впритык. Послеобеденная доза еще действовала. Если вколоть одну в три часа ночи и одну перед посадкой в самолет, он дотянет до приезда к Джонни Холлу. Слава богу, что есть «конкорд». С другой стороны, больше кокаина — значит больше героина, чтобы обезопаситься от сердечного приступа и безумия, так что лучше не добывать еще, иначе к таможне он будет в отключке.

Разумнее всего было разделить кокс на две порции, вколоть первую сейчас, пойти в ночной клуб или в бар и только тогда вколоть вторую. Надо просидеть в баре часов до трех и принять амфетамины перед самым возвращением в гостиницу, чтобы прилив сил от спида сгладил отходняк после второй дозы кокса. «Черный красавчик» действует часов пятнадцать или, может быть, двенадцать на второй день приема, то есть действие пройдет примерно в три часа дня по Нью-Йорку — восемь часов вечера по Лондону, как раз когда он доберется до Джонни и сможет подлечиться. Блестяще! Ему надо управлять международной корпорацией или армией на войне, чтобы найти выход для гениальных способностей к планированию. С кваалюдом — полная свобода действий. Можно развеять им скуку перелета или дать его девчонке в клубе «Мадд»{102}, чтобы затащить ее в койку. Инцидент с Марианной оставил его разбитым, словно плохой мартини. Хотелось разом отомстить всему женскому полу и утолить желания, которые разожгла Марианна.

Итак, сейчас надо вмазаться коксом. Да, да, да. Патрик вытер потные ладони о брюки и начал готовить раствор. В животе потеплело при мысли о предстоящей дозе, и на него накатило все вожделение, какое мужчина испытывает к изменившей ему женщине, еще более желанной из-за своей измены, вся нервотрепка ожидания с вянущими в руке цветами. Это была любовь, иначе не назовешь.

Как неумелый тореадор, который никак не может нанести финальный удар под нужным углом, Патрик колол и колол себя в руку, а кровь в шприце все не появлялась. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, снова ввел иглу и начал поворачивать ее по часовой стрелке, ища угол, при котором она проткнет стенку сосуда и не выйдет с другой стороны. Описывая эту дугу, он большим пальцем чуть тянул поршень вверх. Наконец в шприце заклубилась тоненькая струйка крови. Патрик, стараясь не шевельнуть шприц, вдавил поршень. Тугой механизм немедленно вытолкнул поршень обратно. Патрик почувствовал острую боль. Он потерял вену! Потерял вену, бля! Иголка сейчас в мышце. Через двадцать секунд кровь свернется, и тогда он вколет себе в вену сгусток, останавливающий сердце тромб. А если не вколет, то доза пропадет. Нагревание волшебным образом разжижает кровь в героиновом растворе, но кокс оно испортит. Патрик не знал, вдавливать иглу глубже или вытаскивать. Ему хотелось плакать. Была не была! Он чуть потянул шприц на себя и одновременно наклонил чуть сильнее. В шприце заклубилась еще кровь, и Патрик с истерической благодарностью изо всех сил придавил поршень. Безумием было колоться так быстро, но он не мог рисковать тем, что кровь свернется. Когда он попытался вытянуть поршень обратно и убедиться, что вколол весь кокс, ничего не получилось. Значит, игла вновь соскользнула.

Патрик вытер ее о рукав и, превозмогая поток непристойной ясности, попытался промыть шприц, пока кровь не засохла. Руки так дрожали, что игла звенела о стенку стакана. Господи, какой же хороший кокс. Втянув воду в шприц, Патрик положил его на стол — приход был такой мощный, что сейчас промывать не было сил.

Патрик согнул руку, так чтобы кулак оказался под подбородком, и закачался на стуле, силясь унять боль. Однако ему не удавалось прогнать то ощущение надругательства, которое оставлял у него каждый неудачный укол. Вновь и вновь он дырявит стенки своих вен тонкой сталью, мучая тело, чтобы ублажить мозг.

Кокс стаей белых волков несся по его кровеносной системе, сея ужас и разрушение. Даже краткую эйфорию прихода затмевал страх, что он ввел себе сгусток крови. В следующий раз надо колоть в тыльную сторону кисти, где вены видны. Добрая старая боль от прокалывания грубой кожи и тыканья в тонкие пястные кости лучше ужаса промахнуться мимо невидимых вен. Хорошо хоть он в пах не колется. Ковыряясь среди невидимых вен, поневоле задумаешься, стоит ли вообще употреблять наркотики внутривенно.