Патриот

Константин Эрнст после «Взгляда» вёл программу «Матадор», посвящённую кино, и я смотрел абсолютно каждый выпуск. Сейчас он возглавляет Первый канал государственного телевидения и стал одним из главных путинских пропагандистов. Самые отвратительные лживые сюжеты, включая знаменитый репортаж о маленьком русском мальчике, якобы распятом украинскими солдатами на глазах у его матери, выходят именно под его началом.

Иван Демидов, один из режиссёров программы и впоследствии автор суперпопулярной музыкальной передачи, стал одним из первых лидеров «Молодой гвардии Единой России». Затем (какая ирония!) он возглавил идеологическое управление путинской партии, а потом и вовсе пошёл работать в администрацию президента.

Пишу эти строки и полез в «Википедию», чтобы более точно рассказать о судьбе кумиров моего детства, — тех, кто стоял у истоков свободы слова в России. Почитал — и просто сижу, схватившись за голову. Совершенно невозможно поверить, что они не просто замолчали, не пройдя испытание деньгами, а с той же самой энергией и инициативой стали активно агитировать за новый режим, с пеной у рта оправдывая несправедливость и коррупцию. Не все, конечно, но большая их часть.

В 87–89-м годах вышли три фильма, которые стали абсолютно культовыми и ошеломили миллионы советских людей, особенно молодёжь. Лично мне после них стало окончательно понятно: назад дороги нет. Мы живём в новой стране, в названии которой по какой-то причине всё ещё есть слова «советских социалистических», но в ней самой уже нет ни того, ни другого. Безусловно, я описываю опыт подростка, для которого высказывания и поступки музыкальных кумиров, их модель поведения вообще важнее всего на свете. Взрослые люди с их проблемами, очевидно, смотрели на вещи немного иначе, но фильмы были действительно феноменально популярны.

В одном из них, «Взломщике», главную роль сыграл лидер моей тогда любимой группы «Алиса», Константин Кинчев. Сюжет, как тогда было модно, остросоциальный, но незамысловатый: он не имел большого значения, ведь в фильме показывали жизнь Ленинградского рок-клуба, выступления популярных групп. Русские панки на сцене выглядели ничуть не хуже, чем опасные для молодёжи иностранные музыканты из советской пропагандистской передачи про ужасы западного шоу-бизнеса. Сколько раз этот фильм показали в кинозале нашего Дома офицеров, столько раз я его и посмотрел.

Про фильм «Асса» в «Википедии» написано, что он стал «одним из киносвидетельств русского рока, достигшего пика своего развития во второй половине 1980-х годов». Так оно и было. В финальной сцене Виктор Цой, лидер группы «Кино», самой популярной группы того времени, начинает петь свой суперхит «Мы ждём перемен» перед публикой в ресторане, а заканчивает перед огромной толпой.

Цой сыграл и в «Игле», главном фильме советского проката 89-го года. Там были и наркоманы (тема до этого абсолютно табуированная), и экологическая катастрофа Аральского моря (об этом в СССР тоже не говорили), и борьба с мафией, и рок-музыка, и погибающий в конце главный герой, с трудом уходящий в темноту под песню «Группа крови».

Это было как два эскалатора в метро: свобода слова и творчество ехали вверх, а экономика — вниз. И, что имело совершенно принципиальное значение, в более открытом мире люди начинали яснее осознавать свою нищету. Нельзя сказать, что человек в 1984 году жил богаче, чем в 89-м или 90-м, — скорее наоборот. Просто в девяностые ему уже было с чем сравнить. Декоративная экономическая реформа, провозгласившая «многоукладную экономику» (наряду с социализмом допускавшую существование и частных предприятий, которые тогда ещё стеснительно называли «кооперативными» или «научно-производственными»), не давала большинству людей возможности заработать и обогатиться. Но некоторые успешно пользовались ситуацией. Вся страна была в шоке, когда кооператор Артём Тарасов был провозглашён первым советским миллионером, выплатив себе заработную плату в три миллиона рублей. Его партнёр по кооперативу был членом КПСС и уплатил партийные членские взносы — девяносто тысяч рублей (мой отец тогда получал триста рублей, мать — сто шестьдесят).