Патриот

А затем… настал ответственный момент перерезания глотки. Дома, в Анк-Морпорке, Ваймс отволок бы парня в кутузку, и, как говорится, утро вечера мудренее, но в пустыне таких возможностей не было.

Нет, это он сделать не может. Избить его до бесчувствия. Так будет милосерднее.

– Виндалу! Виндалу!

Кулак Ваймса завис в воздухе.

– Что?

– Это ведь вы? Господин Ваймс! Виндалу!

Ваймс сдернул с лица противника прикрывающий рот платок.

– Ты сын Гориффа?

– Я не хотел сюда идти, господин Ваймс! – паренек говорил быстро, отчаянно.

– Хорошо, хорошо, я ничего тебе не сделаю…

Опустив кулак, Ваймс встал и помог подняться юноше.

– Поговорим потом, – пробормотал он. – Пошли!

– Нет! Все знают, как д’рыги поступают с пленными!

– Лично я уже у них в плену, и теперь им предстоит поступать так, как они обычно поступают, с нами обоими. В общем, держись подальше от всякой странной еды – и все будет в порядке.

Во мраке кто-то свистнул.

– Давай, парень, иди! – прошептал Ваймс. – С тобой ничего плохого не случится! По крайней мере… ты будешь чувствовать себя куда лучше, чем если останешься. Понял?

На сей раз он не оставил юноше времени на спор, а просто схватил и поволок за собой, в лагерь д’рыгов. Тем временем с дюн скатились еще несколько человек.

У одного не хватало руки, а из груди торчал меч.

– Как ты, Редж? – спросил Ваймс.

– Немного странно, сэр. Когда один из них отхватил мне руку и проткнул мечом, остальные вроде как начали меня сторониться. Можно подумать, они впервые в жизни видели, как человека пронзают мечом.

– Ты нашел свою руку?

Редж помахал в воздухе каким-то предметом.

– Все нормально, сэр, – ответил он. – Но вот что еще странно: как только я начал ею размахивать, все почему-то разбежались.

– Это они с непривычки, – хмыкнул Ваймс. – Твой тип рукопашного боя нечасто встречается.

– А это у вас пленный?

– В каком-то смысле. – Ваймс огляделся по сторонам. – По-моему, он упал в обморок. Ума не приложу, с чего бы это.

Наклонившись, Редж оглядел паренька.

– Чудны́е они все-таки, эти иностранцы, – сказал он.

– Редж!

– Что?

– У тебя ухо едва держится.

– В самом деле? Вот незадача. Как думаете, может, его гвоздем прибить?

Сержант Колон смотрел на звезды снизу вверх. Они смотрели на него сверху вниз. Но, по крайней мере, у Фреда Колона была свобода выбора.

Рядом застонал капрал Шноббс. Ему хотя бы оставили штаны. Есть области, куда не осмеливаются вторгаться даже самые дерзкие, и часть Шнобби от колена и выше, до груди, была именно из таких областей.

Грабители – именно так их про себя назвал Колон. Впрочем, если подходить с формальных позиций, то можно, наверное, сказать, что они действовали в пределах самообороны. Агрессивной самообороны.

– Эй, Шнобби, повтори-ка, какой у нас там был план?

– Находим двух типов примерно того же роста и веса, что и мы…

– Мы это сделали.

– Потом заманиваем их в переулок…

– И это мы сделали.

– А затем я замахнулся на них дубинкой, но случайно ударил тебя, ведь было темно, а они разозлились, и оказались ворами, и сперли всю нашу одежду.

– А вот это в план не входило.

– Но ведь в целом-то план сработал. – Шнобби с трудом поднялся на четвереньки. – Мы можем попробовать еще раз.

– Шнобби, ты в чужой стране, в порту, и на тебе нет ничего, кроме твоего – и я вкладываю в это слово громадный смысл, Шнобби, – твоего безобразия. И попытаться заманить кого-то в темный переулок? Нас могут не так понять.

– Ангва часто повторяет, что нагота – это самый национальный костюм на свете, сержант.

– Она имела в виду себя, Шнобби. – Колон осторожно, стараясь не высовываться из тени, сделал несколько шагов и заглянул за угол. – А ты – совсем другое дело.

Он сощурился, пытаясь понять, что происходит в одном из домов на другом конце переулка. Оттуда доносились звуки голосов и какой-то шум. Рядом с дверями терпеливо ожидали хозяев груженные поклажей ослики.

– Значит, так: быстро выбегаешь и хватаешь вьюк. Все понятно?

– А почему я?

– Потому что ты капрал, а я сержант. И потому что на тебе надето больше, чем на мне.

Недовольно бормоча что-то себе под нос, Шнобби скользнул вдоль домов и, действуя как можно быстрее, отвязал одну ослицу. Она послушно двинулась за ним.

Сержант Колон потянулся к мешку.

– Если уж совсем не повезет, – сказал он, – можно будет прикрыться мешками. Так-так, что это у нас?.. А правда, что это?

Он держал перед собой что-то красное.

– Цветочный горшок? – подсказал Шнобби.

– Это же… ну, как его, фаска! Клатчцы их часто носят. Похоже, нам повезло. О, а вот еще одна. Примерь-ка, Шнобби. И еще… одежда, что-то вроде ночной рубашки… ага, вторая… Ну вот, Шнобби, мы сыты, пьяны и нос в табаке.

– Коротковаты будут, сержант.

– Нищим не пристало кобениться, – ответил Колон, неловко напяливая костюм. – Давай, надевай фаску.

– Я в ней как дурак, сержант.

– Смотри, я свою тоже надел. Теперь успокоился?

– Ага, и теперь мы оба на одно лицо, сержант.

Сержант Колон сурово посмотрел на него.

– Ты это специально так подогнал, Шнобби? Знал, что́ я отвечу? Заранее придумал?

– Что ты, сержант, само как-то придумалось.