Патриот. Жестокий роман о национальной идее

…Уже после нескольких «перекладных», сидя в своем уютном автомобиле на заднем сиденье, Гера достал из кармана бумажник, а из бумажника фотографию Насти, ту самую, которую он сделал тогда, в самом начале своей новой карьеры. С чем же он остался в результате? Да ни с чем!!! Герман стиснул зубы, понимая, что сотворил несусветную глупость, променяв Настю на какую-то фантастического полета мегастерву. «Попал», одним словом. Но, как ни странно, чувства любви к собственной, еще официально не разошедшейся с ним жене у него не было. Все перегорело, и осталась лишь досада на себя, на собственный неправильный ход. «Поставил не на то поле. Надо было на «красное», а я, кретин, свалил все на «черное», а фифти-фифти — самый обидный результат вероятности на свете, когда твоя большая надежда вдруг оборачивается огромным разочарованием», — изъяснялся Гера сам с собою, при помощи рулеточных терминов. Коньяк требовал надрыва, и Герман набрал номер своей бывшей поднебесной квартиры. Но вместо голоса Насти он услышал голос какого-то мужика, который, видимо, учился говорить по-русски и с ужасным прононсом поинтересовался у Геры, кого ему, собственно, позвать.

— Да какого черта! — выругался Гера. — Что за день сегодня, куда ни плюнь, везде какие-то иностранные шпионы! — И, угадав по прононсу в незнакомце англичанина, перешел на английский: — Who’s the hell are you?

— Меня зовут Артур, — отозвался воспитанный англичанин.

— А какого ты черта делаешь в этом доме, Артур? — с издевкой продолжал Гера, убежденно не собираясь становиться на путь джентльменства.

— Я здесь живу, сэр, — все так же вежливо ответил Артур, для пущего эффекта затянув гласную в слове «сэр».

— Вот как? А где же в таком случае моя, э-ээ, где же тогда Настя? Она что, сдала тебе квартиру?

— Анастасия вместе с ребенком и няней на приеме у детского дантиста. У мальчика режутся зубы, он плохо спит, сэр.

— А ты тогда что делаешь один в чертовой квартире?

— Я уже сказал вам, сэр, что я здесь живу.

— В качестве кого?

— Я друг Анастасии. С кем имею честь?

— Друг… — Из Геры будто разом выкачали весь кислород и вместо него напустили сернистого газа. Дышать нет теперь решительно никакой возможности. — Вот как… Знаешь что, друг. Да пошел ты…

— Простите, сэр?

— Пошел на хуй, я сказал! — выпалил Гера и бросил трубку так, что она попала в голову шофера, тот от неожиданности «потерял руль», и они чуть было не ушли с дороги. «Водила» был опытный, сумел выровнять машину и вопросов задавать не стал: он слышал разговор и почти все понял.

Петя и Пронин

Биография Вячеслава, или просто Славы Пронина, до истечения первой половины жизни никакого интереса не представляет. Все как обычно: родился в Вологде, мать скромная учительница английского языка в средней школе, отец ушел из семьи, когда Славе исполнилось лет десять, точно он и сам уже не помнил. И с перспективой у Славика было небогато: либо остаться в родной Вологде и заниматься черт знает чем, либо попытать счастья в Москве, пристроившись в какой-нибудь институтишко, стать технарем, попасть под распределение в тмутаракань и, как это водится, обзавестись законной мегерой и двумя спиногрызами. Мрак, одним словом. Среднестатистический мрак.

Жизненные вероятия вологодского паренька круто изменились после того, как мать Славика, симпатичная, между прочим, и умная женщина, съездила в Москву на какой-то не то конгресс, не то слет учителей. И там, в Москве, совершенно немыслимым, космическим образом пересеклись пути ее и генерала Пети, который тогда еще ходил в майорах, но уже успешно отработал к тому моменту в трех странах: в одной — дружественного социализма и в двух капиталистических. Так вот, майор Петя вышел как-то раз «размяться на Бродвей», так называли в то время Тверскую, и в ресторане «Арагви», за столиком, четвертым от входа, слева, он увидел маму Славика, ужинающую в компании таких же скромных, но слегка потерявших это качество учительниц, выпивших вина и позволяющих себе иногда довольно громко посмеяться. Что, согласитесь, для женской компании не токмо нормально, но и необходимо. Оркестр «Арагви» тут же заиграл что-то медленное, танцевальное, не то «Сулико», не то «The Girl», и майор Петя, приосанившись и отставив в сторону пивную кружку свою, подошел к приглянувшейся ему женщине и пригласил ее на танец.