Патриот. Жестокий роман о национальной идее

Гера еще раз испытующе поглядел на него. Сможет ли? Не «соскочит» ли в последний момент? Ведь желание денег еще не означает возможность переступить последнюю черту, каковой является убийство человека. Хотя попробовать, конечно, стоит, судя по всему, вариант неплохой, да и вообще единственный.

Он решил разделаться с Кирой сразу после того, как увидел те фотографии из желтого конверта со стола генерала Пети. После разговора в ЦРУ понял, что она его полный, абсолютный враг, и стал размышлять над способом ее устранения, в том случае, когда она окажется настоящей помехой на его пути. Момент еще не настал, но был совсем близок, Гера чувствовал это, и кандидатура собственного водителя, которого он собирался подсадить на самый надежный, с Гериной точки зрения, денежный допинг, подходила почти идеально. Гера не исключал, что в последний момент тот может струсить, отказаться, но пока что прочих вариантов не было даже в виде идей, а понадобиться это могло в любой момент. Только вот что делать с этим Вовой потом?

— Герман, а у меня предложение! — Володю как следует развезло, и он раскачивался на стуле так, что тот вот-вот мог опрокинуться. — Может, поедем к блядям?

Гера машинально опустил руку в карман, нащупал там пузырек и отдернул руку, словно обжегся.

— Думаешь, стоит?

— А то! Самое оно после водочки-то! Я это дело уважаю.

— Давай в другой раз, Володь. Я тут вспомнил — мне в офис надо заехать. Мы сейчас вызовем водителя, и он нас с тобой доставит, куда нам надо.

— Да я пешочком, еще не хватало, чтобы меня кто-то как пассажира возил.

— Ну, как знаешь. До завтра, Вова.

«Зеленые»

За те несколько дней, что Гера провел вдали от родных пенатов, кое-что изменилось, а вернее, в коллективе «NMD» появились новые люди. Кира воспользовалась своим положением и отсутствием Геры, получила одобрение Рогачева, и Гера с удивлением столкнулся в коридоре второго этажа с целой стаей людей довольно специфического вида. Один из них был широким со всех сторон, словно постамент статуи, негром, с именем, лишь дополняющим его нелепую внешность угольного параллелепипеда на удивительно тонких ножках, обутых в огромного размера «гады» — ботинки на гусеничной подошве. Звали его Геркулес, и про себя Гера назвал Геркулеса «колоссом на глиняных ногах». Вторым персонажем был какой-то инвалид детства с оставшейся возле висков растительностью и в огромных роговых очках. Тот, видимо, настолько вжился в свой ник-псевдоним, что прямо так и представился:

— Обморок.

Третьей из стаи была выцарапанная Кирой где-то в дебрях Рунета девица по имени Лена Штопик, и это была самая странная и удивительная девица, виденная Герой когда-либо, а девиц, всяких, он повидал немало. Представьте себе милое и слегка порочное лицо юной Брижит Бардо, которая пила несколько дней, отчего лицо ее приобрело характерную опухлость. К лицу добавьте уложенные кое-как в некое сооружение, которое язык не поворачивается назвать прической, волосы соломенного цвета, кукольный рост «я у мамы табуреткой» и кулон в виде, о ужас! — в виде свастики, но и это еще не все! Задний карман плотно прилегающих к Лениной попе джинсов оттопыривал красного цвета силиконовый имитатор мужского достоинства, и Штопик буквально «высаживала» собеседников, когда в момент разговора, обсуждения какого-либо вопроса она невозмутимо доставала эту штуку из кармана и обращалась к ней со словами:

— А что ты думаешь, Болтик? Это Болтик, мой друг, — объясняла Лена одуревшим от такого поворота разговора окружающим. — Когда мне трудно или что-то непонятно, то мы разговариваем, и он очень помогает своими советами. Я без Болтика никуда.

Четвертым был юнец, притом аршинного роста и какой-то узкий. Имя у него тоже было какое-то «узкое» — Иц. «Иц», и все тут. Гера был далек от корректности, когда имел дело с «кибердрочерами»: так он называл самую низкую касту безнадежных сетевых сумасшедших. Ибо куда еще, по его мнению, можно было бы отнести карманную девушку с красным Болтиком, шкафовидного Геркулеса и Обморока с Ицем, которые непрерывно пощипывали друг друга, и всегда отчего-то за руки выше локтей, и при этом хихикали? Он попросил всех четверых зайти в его кабинет, построил их возле входной двери, сам уселся на свой стол, свесив ноги, закурил и некоторое время бесцеремонно рассматривал странный квартет. Затем, видимо, сделав для себя необходимые наблюдения, он, едва сдерживая смех, спросил:

— А вот кто вы такие?

Геркулес выпятил свои огромные губы и прошлепал:

— Мы ваф новый креатифный отряд. — Получалось у него вместо «ша» говорить «эф», и выглядело все это просто по-цирковому.

— А по-моему, вы отряд клоунов-переростков, хотя вот вы, — он ткнул в Лену Штопик пальцем, — вы моих слов на свой счет не принимайте.

— Это самые талантливые ребята, каких только можно было найти, дорогой. — Брикер по-кошачьи мягко вплыла в кабинет и, подойдя к Гере, повторила еще раз: — Самые талантливые. Они гениальны.

— В чем же их гениальность?