Патриций

Рысь согласно кивнул. Он уже хорошо себе представлял - кто этот другой! Но доказательства, доказательства!

- Вента, а ты согласилась бы выступить свидетельницей на суде?

- Вот еще! - Девушка фыркнула. - Разве можно найти управу в суде на богатого и влиятельного человека? Ведь законы писаны для них… вернее - не писаны.

- А вот тут ты не права, - сверкнув глазами, резко перебил Рысь. - В суде можно добиться многого, главное - хотеть этого. Даже принцепс побаивается открыто нарушать законы. Есть сенат, есть и много других влиятельных и богатых вельмож, поверь мне, далеко не все они бесчестные негодяи, хотя, конечно, встречаются и такие. Однако большинство нобилей любят свою родину и резко выступят против того, кто будет нарушать ее законы, хотя бы это был и сам цезарь! Кричать - «в суде правды нет!» - может каждый идиот, кричать и обвинять других всегда очень легко, куда труднее добиваться этой самой правды. А ее ведь вполне можно добиться, было бы только желание и настойчивость. И я уверен, именно поэтому даже самые закоренелые негодяи трепещут перед законом - dura lex - sed lex - «закон суров, но это закон»!

- И много ты знаешь тех, кто добился правды? - скептически ухмыльнулась Вента.

- Много, - Юний неожиданно улыбнулся. - Я сам помогал таким!

- За плату!

- За вознаграждение! Но, поверьте, с совсем уж откровенных бедняков я не брал ни асса.

- Верю, верю. И чего ты так разошелся, Юний?

- Сам не знаю. - Рысь пристально посмотрел на притихшую девушку. - Скажи-ка, а откуда ты знаешь о связях алеманов с Эрлоином… и с тем, кто повыше?

- Про того, кто повыше, я сама догадалась, остальное рассказал Хизульф.

- А не слишком ли он рискует, оставшись в деревне?

- Нет, - девушка качнула головой, - в Гретарке ненавидят Эрлоина. Он жестокий ростовщик.

- Ростовщик? - удивился Юний. - Не знал.

- Ладно, хватит болтать, - подойдя, засмеялся Илмар Два Меча. - Что велел передать Хильдегавд?

Как оказалось, Хильдегавд предусмотрел многое. Рысь и его люди, в случае обнаружения грозящей жителям деревни опасности, должны были предупредить кого-нибудь из пастухов, что пасли стада на дальних лугах, и Вента подробнейшим образом - с ориентирами - объяснила, где именно находятся луга, стада и пастушьи хижины.

- Хижины - это хорошо, - потянулся Юний и вдруг громко позвал Флакса.

- Да, господин? - Выйдя из-за деревьев, старый вольноотпущенник поклонился.

- Опять ты называешь меня господином? - попенял Рысь. - Впрочем, ладно. Флакс, ты умеешь пасти коров, овец или коз?

- Умею, господин, - с достоинством кивнул слуга. - Я долгое время был рабом на вилле.

- Вот и отлично. - Юний потер руки и лукаво взглянул на Венту. - Вот вам еще один пастух, в пару к кому-нибудь.

- Тебе не нужны люди? - удивилась девчонка.

- Нужны. Но именно там, на пастбище, от Флакса будет гораздо больше пользы. Ты как, старина, согласен?

- Согласен, мой… патрон.

На морщинистом лице старика читалось плохо скрываемое удовлетворение.

- Вот и отлично! Покажешь ему подходящее пастбище?

Вента, немного подумав, махнула рукой:

- Покажу… Пусть идет пока по тропе во-он к тому ельнику.

- Флакс, слышал?

- Да, мой…

В глазах старика вдруг заблестели слезы.

- Благодарю тебя за все, мой господин. - Низко поклонившись Юнию, он разогнул спину и, уже уходя, добавил: - Это было счастье - служить, хоть и короткое время, столь достойному человеку.

- Ну уж, - Юний смущенно потупился и торопливо обернулся к Илмару. - Ну, что, едем?

Кивнув, Два Меча бросился к лошадям, где уже давно дожидались Арминий с Эрнульфом, и Рысь наконец-то остался наедине с девушкой.

Та вдруг покраснела:

- Я еще не все сказал тебе…

- Так скажи!

- Идем… Вон, луг.

По высокой траве теплый ветер гнал измрудно-голубые волны, так что луг казался морским заливом. Трепеща прозрачными крыльями, проносились над желтыми солнышками цветов стрекозы, в высоком голубом небе, слегка тронутом редкими белыми облаками, летали стрижи, где-то совсем рядом, в кустах, пела малиновка.

Дойдя до середины луга, Юний обернулся…

- Не говори ничего. - Обняв за плечи, Вента крепко поцеловала его в губы и повалила в траву.

- Лежи! - Встав на колени, девушка с улыбкой сбросила куртку…

Потом начала медленно снимать тунику - вот показалась полоска кожи, пупок, грудь - упругая, с твердыми коричневатыми сосками, которые так и хотелось поцеловать… Что Юний и сделал, отбросив в траву тунику, чувствуя, как ловкие девичьи руки быстро освобождают от одежды его самого…

- Ты… - одним движением Рысь стянул с девчонки штаны, стиснул ладонями стройные бедра…

Вента застонала, выгнулась, и тысячи радостных солнц вдруг вспыхнули в глазах молодого мужчины…

- О, боги! Как давно я мечтал о тебе, - откидываясь в траву, признался Рысь. - С тех самых пор, когда увидел тебя…

- Я догадалась, - улыбнулась девушка. - Иди же сюда…

И снова упругие молодые тела сплелись в бурной страсти, лишь покачивалась луговая трава, да светились солнышки-одуванчики…

А потом, поцеловав Юния на прощанье, Вента подозвала коня.