Патриций

Рысь вдруг присмотрелся внимательней и прикусил губу, узнав скуластого чернобородого варвара с жестоким, словно бы застывшим лицом. Фредегар - доверенное лицо трактирщика Эрлоина. Теперь ясно, почему легионеры грабили, а не просто убивали, как недвусмысленно приказывал император. Наверняка центурион вошел с трактирщиком в корыстный сговор - совершил должностное преступление, между прочим, - и теперь все награбленное добро они честно делили на двоих. Или, может быть, центурион брал драгоценностями и деньгами - ну, спрашивается, куда ему кожи? Есть время возиться? Интересно, почему тогда они не взяли рабов? Что-то нигде не видать пленных… Хотя ясно - ведь пленники могут говорить, а вот кожи, драгоценности, посуда никому ничего не расскажут. Остаются лишь собственные воины, которым центурион либо доверял, либо… либо имел на их счет какие-то иные планы.

Когда последняя повозка скрылась за бугром, Юний с Илмаром переглянулись и, не говоря ни слова, быстро, но осторожно последовали за центурией. Как и следовало ожидать, на реке, в стороне от плеса, был разбит лагерь. Все как полагается - ров, частокол, насыпь - попробуй возьми. В камышах покачивались на серебряной рейнской волне вместительные плоскодонные барки - и Рысь бы ничуть не удивился, обнаружив на одной из них трактирщика Эрлоина. Его он, конечно, не увидел, зато заметил вислоусого толстяка Эвдальда. Теперь ясно - чьи барки. Неплохо трактирщик действует - с размахом и прямым подкупом должностных лиц, а как же без этого? Нарушает закон, негодяй! Отлично, отлично. Теперь бы узнать номер манипула, когорты и легиона - загодя озаботиться свидетелями. Вон их тут сколько - явно больше сотни. Как бы только узнать, откуда они?

Несколько парней-легионеров, человек десять, уже без доспехов, щитов и шлемов, вышли из лагеря и, смеясь, направились к плесу. Выбрали местечко недалеко от барок, скинули туники и, поднимая тучи брызг, наперегонки бросились в реку. Юний даже на миг ощутил зависть. Сияющее, палящее совсем по-летнему солнце, отражающаяся в воде пронзительная небесная синь… Эх, вот бы и самому так нырнуть, ощутив распаленной кожей обжигающую прохладу реки. Впрочем, почему бы и не нырнуть?

Усмехнувшись, Юний велел Илмару, взяв лошадей и ребят, дожидаться его на холме, сам же, пробравшись ольховыми зарослями к самой воде, быстро разделся и, погрузившись в воду, быстро поплыл к плесу. Улучив момент, нырнул - и вынырнул в гуще купающихся. А уж те орали и веселились, словно мальчишки, брызгались, хохотали, толкались. Рысь тоже изобразил на лице улыбку.

- А слабо наперегонки - во-он до того куста и обратно? - с хохотом подначил он.

- Наперегонки? Это с тобой, что ли?

- А и со мной! Ставлю два сестерция, что обгоню всех.

- Э, ты откуда такой прыткий взялся, парень?

- Я-то? А во-он с той барки.

- Ага, ты матрос, а матросы все хорошо плавают! Поищи дураков с тобой тягаться.

- Парни, а как насчет Кассия? Он-то здорово плавает, уж проучит этого задаваку! Во-он он как раз бежит. Кассий! Эй, Кассий! Давай быстрей, дело есть!

Кассий - поджарый светловолосый парень лет семнадцати на вид - на ходу сбросил тунику:

- Ну, чего звали?

- Ты, говорят, хороший пловец?

- Говорят.

- Вот тот, с барки, поставил два сестерция, если обгонишь.

- За два сестерция не поплыву. - Кассий покачал головой. - Если только за денарий.

- Согласен, согласен! - закричал Рысь. - Только есть ли он у тебя, этот денарий?

- Уж, не сомневайся, найдем!

- А что, «Примигении» уже выплатили жалованье? - Юний деланно удивился.

- А мы не из «Примигении», присланы из Рима на помощь.

- Ах, вот оно что… Хорошо! Плывем! - Рысь бесцеремонно растолкал руками столпившихся воинов. - Итак, я - Помпилий Авл, матрос с барки, житель славного города Могонциака, против… против кого?

- Против Квинта Кассия Кальвиана из восьмой когорты!

- Отлично, отлично. - Юний хорошенько запомнил номер. - Ну, кто судьи?

- Я, я!

- Нет, давайте назначим Гнея! Гней, будь судьей!

Здоровенный парень с простодушным лицом - Гней, - оглядев приготовившихся к состязанию соперников, резко взмахнул рукой…

Оба пловца рывком бросились в воду. Кассий шел хорошо, быстро и плавно, и Рысь - тоже не самый плохой пловец - с удивлением заметил, что медленно, но верно отстает, и чем дальше, тем больше. Вода на середине реки оказалась куда холодней, чем у берега, ну, это и понятно - еще совсем не успела прогреться, но Юний не замечал этого: мальчишкой на далекой родине еще и не в такой воде приходилось плавать. Эта по сравнению с той - вообще не вода, а парное молоко. А вот упорно державшийся впереди Кассий, как видно, не очень-то привык к подобному холоду. Сделав еще пару гребков, вдруг отчаянно дернулся - и пошел на дно.

«Судорога», - быстро ныряя вслед, догадался Рысь.

Схватив парня за волосы - тот и в самом деле оказался опытным пловцом и не сопротивлялся, - Юний вытащил его на поверхность, перевернул на спину, ну, а дальше тот поплыл сам - уже не наперегонки, а просто к берегу. Пока плыл, окончательно пришел в себя, и, добравшись до плеса, вовсю улыбался.