Патрология. Период Древней Церкви. С хрестоматией

Динамизм шел к осмыслению троического догмата с диаметрально противоположной стороны, нежели савеллианство. Отец и Сын (о Святом Духе история умалчивает) мыслились в этой ереси отдельными ипостасями: каждый – отдельным и реально существующим бытием. Эта православная мысль продолжалась абсолютно неправославным утверждением радикальной инаковости, инаковости по сущности лиц Святой Троицы. Сын – обычный человек – в понимании динамизма соединялся с Божественной силою Отца (греч. «сила» – δύναμις; отсюда и происходит современное название ереси); Божество Сына отрицалось именно через утверждение мысли об ипостасной реальности и достоверности Сына. Идя к осмыслению троического догмата со стороны троичности (3=…), динамисты оказались неспособны собрать бытие Святой Троицы воедино.

Примечательно, что динамизм несет в себе корни сразу двух позднейших ересей – триадологической и христологической – арианства и несторианства:

– Утверждая принципиально разные природы Отца и Сына, то есть Божественную Отца и тварную, человеческую, – Сына, он прообразует арианство, которое будет учить о различных сущностях во Святой Троице;

– Утверждая же отдельную ипостась Христа-человека и объединяя Христачеловека и Божественную силу, он прообразует несторианство, которое будет учить о двух ипостасях во Христе.

Как видим, богословская категориальная проблематика этого времени состояла в установлении отношений между понятиями «сущности» и «ипостаси», которые до поры до времени упорно отождествлялись широким сознанием церковной мысли и настоятельно требовали своего решительного разведения (см. об этом в теме, посвященной великим каппадокийцам, во II томе настоящего учебника).

Ранние триадологические ереси духовно споткнулись на логической невозможности примирить противоречие «1=3». Предложенные ими формулы (1 сущность = 1 ипостась; 3 ипостаси = 3 сущности) показали, что осмысление категориального аппарата триадологии должно пройти в более смиренном «режиме», без наскока, неизменно приводящего к катастрофическим падениям.

Тема 23 Священномученик Мефодий Патарский

23.1. Сведения о жизни

Значение святого Мефодия Патарского для жизни Церкви очень велико, хотя слава этого, некогда знаменитейшего, святого отца сегодня несколько умалилась забвением времени. В отличие от святых Дионисия Александрийского и Григория Неокесарийского, он не был учеником Оригена. Он принадлежал к следующему, более молодому поколению святых. В отличие от названных святых, он не был стеснен доброй памятью об учителе и мог говорить о том, о чем они предпочитали молчать. В силу этого факта, а также по причине укоренившегося в церковной среде и продолжившего свое развитие оригенизма, главной исторической задачей богословия святого Мефодия Патарского становится обличение и опровержение оригенизма.

О подробностях жизни святого Мефодия известны только самые общие сведения. Жизнь его обнимает в общем и целом всю вторую половину III века, простираясь в начало века IV. Епископское служение святого в малоазийском городе Патары (провинция Ликия) проходило близ горы Олимп Ликийский, откуда берет начало и другой титул святого – Мефодий Олимпский. По некоторым сведениям, последний период жизни святого связан с сирофиникийским городом Тир (территория современного Ливана), откуда происходит еще одно, более редкое, именование святого Мефодия – Тирским.

Слава святого как богослова и любовь к нему простирались далеко за пределы мест его служения. «Наш прекраснейший старец!» – так называет священномученика Мефодия один из его святых современников. Святой Мефодий был казнен через отсечение головы в самом конце последнего, наиболее долгого и жестокого гонения на христиан, инициированного Диоклетианом и продолженного его преемниками. Вероятно, он пострадал на территории Сирии, между 210 и 212 годами, буквально накануне выхода Миланского эдикта, став одним из последних христианских мучеников древности. Святой Мефодий Патарский оставил по себе множество трудов.

23.2. Творения