Патрология. Период Древней Церкви. С хрестоматией

Святой Мефодий поднимает тему «маленькой священной истории» отдельного человека.

Изображенный Климентом Александрийским путь человека от веры к знанию святой Мефодий представляет отпечатком великого пути всесцелого человечества ко Христу. Маленькая священная история отдельного человека становится отображением великой и Священной Истории.

Так, через таинство веры, Крещение, когда в крещаемом «отпечатлевается образ Слова», следует жизнь человека в Церкви, призванная – через путь девства-аскезы – к дальнейшему «духовному рождению Христа» в человеке.

«О Церкви сказано, что она рождает младенца мужеского пола, потому что просвещаемые [в таинстве Крещения] получают черты, изображение и мужественный вид Христа, тогда как в них отпечатлевается образ Слова и рождается в них через истинное ведение и веру так, что в каждом духовно рождается Христос. Для этого Церковь и носит во чреве и испытывает муки рождения, доколе не изобразился в нас родившийся Христос (Гал 4:19), чтобы каждый из святых, чрез причастие Христу, родился помазанником (χρηςός)» (Пир десяти дев. 8:8. Хрестоматия, с. 583);

«Церковь, можно сказать, постоянно зачиная прибегающих ко Христу и образуя их по образу и подобию Христа, в известный период времени соделывает их гражданами той блаженной жизни. Посему она необходимо должна предстоять при крещении, как рождающая очищаемых им» (Пир десяти дев. 8:6. Хрестоматия, с. 582);

«Подлинно для тех людей, которые еще не чувствуют многоразличной премудрости Божией, Христос еще не родился, т. е. еще не познан, еще не открылся, еще не явился. Если же и они восчувствуют таинство благодати, то и для них, когда они обратятся и уверуют, Он рождается чрез ведение и разумение. Посему о Церкви справедливо говорится, что она всегда образует и рождает в крещаемых младенца мужеского пола – Слово» (Пир десяти дев. 8:9. Хрестоматия, с. 584);

«Преданный Христу ум просвещенных и возродившийся в них образ и подобие Слова» (Пир десяти дев. 8:10. Хрестоматия, с. 584).

«Каждому из нас надлежит исповедовать Его пришествие не только в той святой плоти, которая была от Пречистой Девы, но и подобное [этому пришествие Его] в духе каждого из нас <…> Итак, не заслуживают похвалы те, которые исповедуют Христа, пришедшего во плоти, но согрешают; подобно [тому не заслуживают похвалы] и те, которые не согрешают, но не признают Христова воплощения. Заслуживают же похвалы те, которые и внутреннего человека украшают правоверием, и внешнего – добрыми делами: того как «небо», ибо он помышляет о небесном, а этого как «твердь», поскольку он не принимает похотений» (О пиявице. 8:3–4);

«Веруя, что Господь может родить во мне слово, я выхожу на дело и отваживаюсь говорить» (О пиявице. 1:4);

«Приобрети образ Христа (Гал 4:19), находящегося в тебе» (О пиявице. 1:6).

Мы уже встречали идею духовного рождения Христа в человеке у святого Ипполита Римского (см. п. 19.3). Имея корни в малоазийском богословии, учение обоих святых представляет собой развитие идей святых Мелитона Сардийского и Иринея Лионского, духовных учеников и преемников свщмч. Поликарпа Смирнского и св. ап. Иоанна Богослова, эпицентром которых стоит сотериология.

Троическая проблематика, так сказать, приложенная к истории, соотнесенная с историей отношений Бога и человека у Тертуллиана, Климента и Оригена, задает новый «объем» в том числе и малоазийскому богословию спасения, богословию отношений Бога и человека. На этой почве и вызревает богословие свщмч. Мефодия Патарского, стоя у истоков того осмысления истории, которое впоследствии с необыкновенной яркостью будет выражено в великом покаянном каноне прп. Андрея Критского (VIII век).

23.3.4. Богословие свободы

Фактическое (хотя и не формальное) отрицание Оригеном свободы Бога и человека выявило актуальность тематики свободы в III веке.

Несовечность творения Богу, с одной стороны, и возможность для человека навсегда отпасть от Бога, с другой стороны, противопоставляются святым Мефодием оригенову платонизирующему детерминизму, пролагающему жесткую онтологическую привязку между Богом и творением.

«Ничто не совечно Богу» (О свободе воли. 21:11);