Патруль джиннов на Фиолетовой ветке

– У меня нет телефона, – кричу я, чтобы он меня не арестовал. Я отхожу от своей бочки-укрытия, медленно, как киногерой, на которого направлен пистолет, и выворачиваю карманы брюк, чтобы он увидел, что в них лишь бита от школьной доски для игры в каррум[16], которую я забыл вернуть на место.

– Этот чокра сейчас сделает тут дело № 2, – говорит старший констебль младшему. – Пусть идет.

Я хватаю школьную сумку и бросаюсь за угол дома, у которого прятался, в переулок, такой узкий, что только дети, козы и собаки могут поместиться внутри. Здесь безопасно, хотя земля вся в козьих какашках.

Мои плечи касаются стен. Грязь попадает на форму. Ма сегодня будет очень расстроена из-за меня.

Я подбираюсь к выходу из переулка, держу ушки на макушке, чтобы уловить даже шепот, и выглядываю наружу. Младший констебль размахивает палкой, которую он, должно быть, поднял с земли.

– Все по домам! – кричит он на людей, которые все еще стоят в переулке. – Вы двое, останьтесь, – говорит он маме Бахадура и Пьянице Лалу.

Старший констебль подходит к ним поближе и что-то говорит, но я не слышу, что именно. Мама Бахадура крутит золотую цепочку на шее и пытается расстегнуть застежку. Пьяница Лалу тянется ей помочь, но мама Бахадура отталкивает его. Она любит свою золотую цепочку.

Когда несколько месяцев назад по басти пошли слухи, что у мамы Бахадура появилась цепочка из золота в двадцать четыре карата, и не подделка, как блестящие ожерелья с Призрачного Базара, Папа сказал, что она, наверное, украла ее у своей хайфай-мадам. Но мама Бахадура отвечала всем, что мадам ей ее подарила.

Ма сказала, что маме Бахадура не повезло с браком, но повезло с работой, и что у каждого человека в жизни есть то, что идет хорошо, и то, что идет плохо: хорошие или плохие дети, добрые или злые соседи, боль в костях, которую врачи могут вылечить легко или не могут вылечить вообще – так ты понимаешь, что боги по крайней мере попытались быть справедливыми. Ма сказала Папе, что пусть лучше у нее будет муж, который ее не бьет, чем цепочка из настоящего золота. Папа как будто немножко подрос после этих слов.

Теперь мама Бахадура расстегивает цепочку, кладет ее на ладонь и протягивает в сторону старшего констебля. Он отпрыгивает, как будто она попросила его потрогать огонь. Она поворачивается к Пьянице Лалу, но тот опять начинает трястись. Он ни на что не годен. Могу поспорить, она бы хотела, чтобы с ней была ее леди-босс, а не муж.

– Как я могу принять подарок от женщины? – говорит старший констебль. – Я не могу это принять, нет. – Голос у него глянцевый, как яблоки, которые продавцы натирают воском по утрам.

Мама Бахадура всасывает воздух сквозь сжатые зубы, шлепает Пьяницу Лалу по запястью и протягивает ему свою золотую цепочку. Старший констебль оглядывается, наверное, чтобы убедиться, что никто не смотрит. Поблизости только младший констебль, который рисует палкой линии на земле, Буйвол-Баба и я, но меня он не видит.

– Бахадур ки Ма, ты уверена? – спрашивает наконец Пьяница Лалу и трясет кулаком с цепочкой над ее головой.

– Все в порядке, – отвечает она. – Ничего.

– Если вы двое хотите поспорить, то делайте это у себя дома, – говорит им старший констебль. – Я здесь не для того, чтобы усмирять семейные разборки мийя с биви. Но кое-что я сделать могу, да и должен: арестовать вас за нарушение общественного порядка.

– Простите нас, сааб, – говорит Пьяница Лалу, передает золотую цепочку старшему констеблю, и тот быстро кладет ее в карман.

Полицейские из «Преступления в прямом эфире» никогда не берут взяток, даже у мужчин. Я чувствую себя плохим детективом, потому что не увидел злодея в старшем констебле.

– Ваш сын, – говорит тот, – дайте ему пару недель. Если не вернется, дайте мне знать.

– Но сааб, – говорит мама Бахадура, – ты же сказал, что начнешь искать его прямо сейчас?

– Всему свое время, – говорит старший. Затем он обращается младшему: – Отчеты сами себя не напишут. Чало, бхай, поторопись.

– От вас одни проблемы, от всех вас, – говорит младший констебль Пьянице Лалу. – Воруете электричество с путей, гоните самогон по домам, проигрываете все, что имеете. Будете продолжать бузить – муниципалитет пришлет бульдозеры, чтобы снести ваши дома.

Фатима выходит из дома после ухода полицейских, чешет Буйвола-Бабу между рогами и кормит его горсткой шпината. Я не хочу, чтобы нашу басти снесли бульдозерами. Когда я найду Бахадура, то врежу ему как следует за все эти неприятности. И он даже не станет меня останавливать, потому что в глубине души будет знать, что получает за дело.

Бахадур

Мальчик издали наблюдал, как трое закутанных в одеяла мужчин сгрудились у костра. Языки пламени с пеплом поднимались из большого металлического таза, в котором раньше возили цемент на стройке. Ладони мужчин замерли над огнем, словно совершая торжественный ритуал. Желтые искры подскакивали выше их лиц, но руки не возвращались в складки одеял.