Патруль: последнее дело Мышки и Сокола

Кажется, они смогли избавиться от неловкости. А когда принесут ужин, у напарника резко уменьшится список вещей, которые он готов сожрать.

***

Мышка проснулась от умопомрачительного запаха кофе, залившего гостиничный номер. Точнее, того, что в мире Нардин называли «нират». Но по вкусу и запаху этот напиток можно было сравнить с амброзией – нират подавали почти во всех заведениях Паутины междумирья, и Мышка знала, что ее ждет.

Открыв глаза, она села на постели. Их с напарником сморило ближе к утру, однако судя по тусклому свету за окном, проспали они недолго.

Интересно, а Сокол вообще спал?

Оглядевшись, Мышка напарника в поле зрения не обнаружила. Зато обнаружила поднос с едой на прикроватной тумбочке. Аромат нирата заполнил ноздри и заставил буквально захлебнуться слюной, а вот содержимое небольшой пиалы отбивало аппетит напрочь. Однородная кашица коричневого цвета напоминала чью-то блевоту. Это напарник ей так мстит за рыбные палочки?

Осторожно взяв пиалу, Мышка поднесла ее к носу и принюхалась. Пахло… непонятно. Пообещав себе, что если ее стошнит, в следующий раз Сокол проснется с обмазанными рыбьим жиром губами, Мышка взяла ложечку, которую обнаружила там же на подносе, и зачерпнула странное месиво.

Во рту разлилось восхитительное ощущение. Что это? Немного кисло, немного солено, кажется, это какое-то мясо в соусе, измельченное до состояния неприглядной жижи и приправленное какими-то пряностями. Вкусовые рецепторы буквально умоляли: «еще! еще!», и Мышка не заметила, как проглотила содержимое пиалы целиком, вычерпав его до дна. Восхитительно-ароматный нират стал последней каплей, и Мышка застонала от наслаждения.

– Вкусно? – послышался от двери голос напарника. – Мне тоже понравилось.

Мышка повернула голову. Сокол стоял на пороге и улыбался. В руках у него была какая-то объемная торба.

– Парики принес? – вместо ответа спросила Мышка.

– Верно. И не спрашивай, как я их достал. В нашем возрасте мы давно уже должны быть абсолютно лишены волос, – напарник, облаченный в темно-коричневый костюм-тройку, белоснежную рубашку и начищенные до блеска черные туфли, прошел к кровати и вывалил на нее два парика. Один из них был белым, другой – разноцветным.

Мышка сделала еще один глоток нирата.

– Разноцветный, очевидно, для тебя? – подмигнула она.

– Не мечтай даже, – отрезал Сокол. Он взял в руки копну белых волокон и подошел к зеркалу, висящему на стене рядом с дверью. С отвращением собрал свои белые волосы и спрятал их под париком.

– Ты почти не изменился, – заметила Мышка. Допив нират, она поднялась с постели и, преобразив пижаму в пышное лилово-белое платье с черным корсетом, взяла свой парик и встала рядом с напарником. – И ты надо мной издеваешься, – заключила она, когда желто-синие локоны искусственных волос обрамили ее лицо.

– Нет, – Сокол ухмыльнулся. – Сейчас в моде контрасты.

– Я заметила, – мрачно ответила Мышка, делая свое платье синим, чтобы дикая цветовая гамма перестала раздражать хотя бы ее саму. – Почему ты мне красный не взял?

Сокол посмотрел на нее через зеркало. В его слепом взгляде ничего нельзя было прочитать, однако Мышка знала его слишком давно.

И кажется, она знала ответ.

– Теперь рыба отомщена, – подтвердив ее предположение, сказал Сокол. – Умывайся. Нам пора.

Умытые ядовитым дождем улицы города выглядели неприветливо. А точнее – пахли. Тошнотворный запах отравленной небесами воды заставлял Мышку морщиться. Но позывов избавиться от завтрака преждевременно не ощущала. Надо думать, аборигены что-то добавляли в еду чтобы не умереть от голода.

Порадовавшись этому факту, Мышка поправила парик и повела головой. Зов был очень слабым, направление едва угадывалось, а о расстоянии и говорить было нечего. На самом деле, еще в мире Шзар зов казался каким-то неправильным. Но в итоге ведь Сокол нашел «этих»? Или это они его нашли?

Очевидно, зов напрямую был связан с наличием камуфляжа. Проклятье, они – патрульные, а не обычные попаданцы! Но если раньше разница была очевидной, то сейчас Мышка ее почти не видела. Этак вскоре на них самих охоту начнут. Та же Голубка с напарником, например.

Может, поэтому Сокол и дал ей то, что она хотела?

– Я почти не чувствую направления, – проскрипел Сокол, будто тревожному чувству Мышки был нужен дополнительный повод.

Первый их не любит. Может, поэтому вместе и поставил? Ведь Мышка была одной из тех, кто попал в междумирье сдохнув в родном мире! И Сокол – тоже. А это значило, что им нечего терять. А это значило, что они будут вести себя довольно своевольно. Они и вели. Плевали на правило развоплощать тех, кто не поддается извлечению, что сильно подорвало их авторитет. Первый ругался, грозился отправить их в посмертие, развоплотить… но патрульных не так уж и много.

А патрульным можно стать только попав в Паутину. В то место, что существует вне времени и пространства, соединяющее в себе нити десятков тысяч миров. В то место, куда невозможно попасть.

Почти.

По сути, Мышка с Соколом когда-то выиграли шанс из миллиона. Шанс прожить жизнь до конца, а не умереть молодыми.