Патрульные Апокалипсиса

Лифт был за углом и вне поля зрения от входа в квартиру хирурга на одиннадцатом этаже. Лэтем с полковником медленно двигались вдоль стены; Дру выглянул за угол мрамороподобного бетона. Охранник за стойкой был без пиджака и читал книжку в мягкой обложке, отстукивая пальцами ритм тихой мелодии, льющейся из маленького портативного радио. Он находился от них по крайней мере метрах в пятнадцати, на внушительной консоли перед ним была прямая связь с приемниками, которые могли мгновенно свернуть операцию «Н-2». Лэтем сверился с часами и шепнул Витковски:

– Не слишком приятная ситуация, Стош, – сказал он.

– Другого я и не ожидал, хлопчик, – отозвался ветеран Г-2, залезая в карман пиджака и вытаскивая пять круглых шариков. – Знаешь, Карин была права. Самое главное – отвлечь внимание.

– Прошло больше часа, девушка Траупмана уже должна была отключить сигнализацию. Наверно, она уже справилась.

– Знаю. Бери дротики и целься в шею. Бросай, пока не попадешь в горло.

– Что?

– Он встанет и подойдет сюда, поверь мне.

– Что ты собираешься делать?

– Смотри.

Витковски бросил по мраморному полу шарик, тот покатился с грохотом, пока не ударился о противоположную стену и не остановился. Охранник метнулся вперед с оружием в руках, обогнул угол, и Лэтем выпустил три наркотических стрелы. Первой он промахнулся, она рикошетом отскочила от стены, а вторая и третья вонзились в шею нациста. Тот, задыхаясь, схватился за горло и с долгим низким стоном стал оседать на пол.

– Вынь две стрелы, найди третью, и давай-ка опять посадим его за стол, – распорядился Витковски. – Наркотик перестает действовать через полчаса.

Они подтащили нациста к столу, старательно усадили, оперев корпусом о крышку. Дру пошел к двери в квартиру, глубоко, с надеждой вздохнул и открыл ее. Сигнализация не зазвенела, внутри было темно и тихо, пока не раздался слабый женский голос – к сожалению, по-немецки.

– Schnell! Beeilen Sie sich![155]

– Подождите! – сказал Лэтем, но это было излишним, поскольку рядом с ним оказался полковник. – Что она говорит? Мы можем включить свет?

– Да, – ответила женщина. – Я говорить по-английски мало, нехорошо.

С этими словами она включила свет в прихожей. Блондинка была полностью одета, в руках сумочка и большой пакет. Витковски шагнул вперед.

– Мы идем, ja?

– Не будем торопиться, фрейлейн, – сказал полковник по-немецки. – Сначала дело.

– Вы же обещали! – воскликнула она. – Визу, паспорт – чтоб я была в безопасности в Америке!

– Вы все получите, мисс, вот только нам надо вытащить отсюда Траупмана. Где пленки?

– У меня их пятнадцать – самые гротескные, – здесь, в пакете. А вывести герра доктора из квартиры просто невозможно. Служебный вход на сигнализации с восьми вечера до восьми утра. Другого выхода нет, да и телекамеры все записывают.

Полковник перевел Дру, и тот ответил:

– Может, нам удастся протащить Траупмана мимо пункта охраны. Охранников-то нет, черт возьми.

Витковски опять перевел, теперь для немки.

– Это глупость, мы все погибнем, – категорично возразила она. – Вы не знаете, что это за дом. Владельцы – самые богатые люди в Нюрнберге. Из-за всех этих похищений богачей по всей Германии жилец должен лично сообщить на пост, что он уходит.

– Ну так я назовусь по телефону Траупманом! Где он, кстати?

– Спит в спальне; он старый, быстро устает от вина… и от другого. Но вы действительно не понимаете. Богачи по всей Европе путешествуют с охраной и в бронированных автомобилях. Сюда-то вы, может, и проникли – поздравляю, но если надеетесь уйти с доктором, вы с ума сошли.

– Усыпим его, как охранника за дверью.

– Это еще большая глупость. Прежде чем он покинет здание, надо вызвать его лимузин из гаража, а комбинацию хранилища ключей знают только телохранители.

– Хранилище ключей?

– Конечно, ведь автомобили могут украсть или испортить – нет, вы действительно не понимаете!

– О чем вы, черт возьми? – вмешался Дру. – Хватит с меня немецкого!

– Мы влипли, – сказал полковник. – В донесении Второго бюро этого не было. Как тебе бронированные машины под навесом, прежде чем он выходит, и цифровые комбинации хранилища ключей в гараже?

– В этой проклятой стране все параноики!

– Nein, майн герр, – сказала девица Траупмана. – Я немножко понимаю, о чем вы говорите. Не вся Дойчлянд – частями, районами, где живут богатые. Они боятся.

– А как насчет нацистов? Их кто-нибудь боится?

– Они – отбросы, майн герр! Ни один честный человек их не поддерживает.

– А кто такой Траупман, по-вашему, черт возьми?

– Плохой человек, дряхлый старик…

– Самый настоящий нацист!

Девушку как будто ударили по лицу. Она вздрогнула и помотала головой:

– Я ничего… не знала. Его Freunde… a der Medizin, их уважают. Многие ber"uhmt. Такие знаменитые.

– Это его «крыша», – объяснил Витковски по-немецки. – Он один из лидеров движения, поэтому-то нам и нужен.

– Я больше ничего не могу для вас сделать, сэр! Простите, но я не могу. У вас пленки, я только это и обещала. Теперь вы должны дать мне возможность покинуть Германию, потому что, если правда то, что вы говорите, я буду на заметке у этих нацистских свиней.