Пацаны. Повесть о Ваших сыновьях

Мы шарили по городу, кружась в его разноцветных огнях, тонули всеми своими ощущениями в музыке, разрывающей перепонки в злачных полуподвальных клубах, где непринято встречать по одёжке – важен лишь размер зрачков пришедшего. Мы терялись на извилистых улицах центра или в нашем тёмном лесу, чьё причудливое плетение ветвей над головой то набрасывалось на нас хищными лапами, то защищало от грозного рыжего неба, не темнеющего в эти летние месяцы. Зависали на излюбленных скамейках. Ходили в кино под кайфом. Ездили купаться на наше любимое место. Упивались жарой каждого дня и совершенно отказывались верить в то, что большая половина лета уже прошла.

В один из таких вечеров мы бесцельно бродили по району, обсуждая планы на предстоящую ночь. «Ща, пацаны, мне тётя позвонила, надо ключи ей отдать», – бросил Лёха буквально через плечо и резко потопал в противоположном направлении. Был субботний вечер. Мы всей шоблой брели вдоль китайки, потягивая свежекупленное пенное. Через полчаса он вернулся.

– Лёх, ты му*ак, что ли? – спросил его Саня.

– Слышь… да пошёл ты.

– Чё такое? – не понял я.

– Да он нанюханный! – ответила Ася за Сашу, подбородком кивнув на Рыжего, – Вон носом как шмыгает, посмотри! – и укоризненно поджала губы.

– Брат, ну ты урод вообще, внатуре! – сказал Вано.

– Слышь, да пошли вы, ха-ха, чё наехали, что за бред? – отшучивался Рыжий в перенятой им от старших глуповатой манере говорить короткими отрывистыми словами, посмеиваясь как Бивис.

– Да ты нанюханный, признайся!

– Да чё за бред?!

– Ну что, мы не видим, что ли, Лёш? – возмутилась Ася.

– Да идите вы в пи**у, ха-ах-ха!

Кривая усмешка, пожимание плечами и фальшивый смех – Лёха, как обычно, отморозился. Десять минут мы шли молча. Дошли до конца китайки и повернули обратно. Краем глаза я смотрел, как Лёшу слегка потряхивает, как ходят ходуном его челюсти, как он шмыгает носом и тихо посмеивается собственным мыслям. У арки он вдруг встрепенулся, оглянулся, словно только что понял, где оказался, и сказал: «Скучно с вами, я пойду в комп лабать»; не прощаясь ушёл в сторону своего дома.

– Не, ну это уже вообще. Надо быть конченным человеком! – возмутилась Ася. –Сказать, что пошёл отдать ключи, и нанюхаться там втихую со своими наркоманами! Я ещё понимаю, если бы вы тут все были под эти делом! А так! В чём смысл? Это же видно! Сделайте с ним что-нибудь! – всё кипятилась она.

– Ась, – начал Родя, – да что ты с ним сделаешь? Нос ему отрежешь? Это его дело!

– Ну поговорите с ним!

– Да мы пробовали, но ты же знаешь, у него на всё одни ответы: «Да я! А что я? Я ничё! Ты чё?» А то ты его не знаешь. Лично меня вымораживает это его подражание старшим. Этой вот манере разговаривать, как тупой нарик, этот уёб**ный смех…

– Да-а-а, теряем мы Рыжего, – протянул Вано, презрительно сплюнув на землю.

– Не понимаю, в чём прикол вот так вот: в обычный день, просто пойти и занюхать свой фен? В чём кайф? Тем более мы тут все трезвые, ладно бы хоть что-то намечалось, а так… Ещё и вернуться к нам, будто мы можем не заметить! – не унималась Ася, начиная уже повторяться.

– Да забей, Ась. По*уй на него, – заключил Саша, и все погрузились в какое-то вязкое тяжёлое молчание, когда каждый и хотел бы сменить тему, да как-то не мог подобрать слова.

В очередной раз дойдя до края китайки, мы свернули в перпендикулярный двор, а оттуда на тропинку, ведущую к ночному магазину. «Ещё за пивом, что ли, сходить?» – предложил кто-то из нас.

– Ребят, я это. В армию, кстати, иду… – вдруг прервал всеобщее молчание Димас, который не говорил с того самого момента, как мы встретились (что было ему крайне несвойственно).

– Да ла-а-а-адно???!!! – мы встали как вкопанные; Вано с Асей недоумённо переглянулись. – Так тебя выперли в итоге?!!

– Ага, – пожал плечами Дима, пока носок его новеньких кожаных кроссовок усердно пытался подцепить утопленную в земле цветастую крышку из-под пива. Он изо всех сил старался говорить с выражением человека, сообщающего совершенно незначительную новость.

– И что, Дим, куда направляют? – только и спросил Вано.

– Да ничего интересного, пехотные войска под Воронежем – так же, – отвлечённо ответил Дима, не оставляя крышку в покое.

– Блин, брат, и когда?

– Да вот, через неделю забирают…

Остаток вечера прошёл как-то совсем тухло. Димас почти сразу пошёл домой, следом за ним по домам разошлись девчонки, мы с пацанами дошли всё-таки до ночного, дёрнули по пивку, от которого нас потянуло в сон. Мы, недолго думая, попрощались и засеменили в разных направлениях, ведущих к дому, еде, желанной прохладе свежей постели и долгого беззаботного сна, которого один из нас, скорее всего, сейчас был лишён.

Пока я добрёл до дома, пиво уже совсем выветрилось. Я взбежал вверх по лестнице до своего этажа, покурил в окно, беззвучно открыл старую тяжёлую дверь, ступил в полумрак прихожей, нарочно пропуская самую скрипучую дощечку паркета, которая, как правило, попадала под первый шаг каждого входившего и коротко взвизгивала под подошвой ботинка, заставляя почувствовать секундную неловкость.