Пацаны. Повесть о Ваших сыновьях

Большая лестница с широкими мраморными перилами упиралась в эркер с огромным восьмиугольным окном, разделённым на стеклянные прямоугольники. Далее лестница расходилась в разные стороны и вновь смыкалась наверху в балкон перед широкой белой двустворчатой дверью с гипсовыми капителями на треногах, стоявшими, словно стражи, по бокам от неё. «Мы на самом верху?» – спросил Ваня. Миша кивнул и надавил на металлическую ручку. Дверь отворилась с тоненьким скрипом, и в ту же секунду взметнулись и повернулись к нам несколько патлатых голов с одинаково озадаченным отсутствующим выражением на лицах, и через секунду вновь склонились над развёрнутыми чертежами. «Пересдают», – коротко пояснила одна из девочек, уловив наши вопросительные взгляды.

Мы оказались в просторном учебном зале: пол из длинных полос светлого дерева, белые стены, два этажа (на верхний вела невзрачная навесная лестница). Повсюду стояли столы, к столам были придвинуты какие-то доски, приборы, а сами они были завалены линейками, книгами, листами ватмана и чертёжной бумаги. Вокруг царила такая напряжённая тишина, что, казалось, от неё электризуются и встают дыбом волосы на макушке. Мы тихо прошли мимо готовящихся к пересдаче студентов, поднялись по лестнице на второй этаж и оказались под самым потолком института – на мансарде, утопающей в апельсиновом закате. Она была меньше основной залы, но тут царила такая же атмосфера: столы, макулатура, чья-то кружка с остывающим чаем, а на дощатом полу, рядом с розеткой – только что вскипевший электрический чайник.

Покатая крыша мансарды углом сходилась над головой, по потолку тянулись толстые, рифлёные, воздуховодные трубы, а на боковой стене было треугольное окно, такое же огромное и поделённое рамами на равные кусочки, как и окно эркера, оставленного где-то за тяжёлой деревянной дверью на нижнем этаже. Казалось, окно было глухое, но Миша выудил из кармана джинсов шестигранник, с разбегу ловко вскарабкался на подоконник, находившийся на уровне глаз Вани – самого высокого из нас, одним движением руки открыл маленькую форточку и юркнул в проём так, что сразу стало понятно – делает он это в сотый раз.

«Давайте быстрее, пока солнце не село!» – скомандовал он. Но летнее солнце садилось медленно. Мы быстренько забрались сами, подставив стул (я замешкался, пытаясь сообразить – удобней мне было бы вылезать вперёд ж*пой или головой), подтянули девчонок, и все вместе, а нас было восемь человек, оказались на крыше университета.

Внешний подоконник был очень широкий, на нём можно было хоть сидеть по-турецки, хоть подогнуть колени или свесить их вниз, да даже лежать (!) – было совершенно нестрашно, потому что под ним был пологий скат крыши, накрывающий первый уровень мансарды. Справа и слева тоже были крыши университета (в общем, убиться мог только конченный кретин). Ребята сразу достали из своих рюкзаков винчик в картонных пакетах, стаканчики, у нас был гашиш, от которого тоже никто не отказался. Миша сразу начал выделываться, скакал по крыше туда-сюда и ёрничал, громко говорил, безобразно кривляясь (смеясь над самим собой). Разве могло нас что-то раздражать в такой момент?

Солнце почти слилось в поцелуе с ломаным горизонтом города, ослепляя своим сиянием и наливая глаза соседних домов кровью, растекающейся по всем встречающимся металлическим и стеклянным поверхностям. Я был даже благодарен этому выскочке за то, что он привёл нас сюда, за то, что у него был шестигранник от окна, за то, что он знал Асю, и она сейчас сидит рядом со мной. Между нами – её подружка и тысяча солнечных лучей. Я смотрел на неё щурясь: пламя рыжих волос не уступало заходящему солнцу. Она на секунду перевела на меня взгляд, продолжая слушать щебечущую подружку, лукаво подмигнула, улыбнулась и протянула мне пустой стаканчик, чтобы я налил ей ещё красного дешёвого вина.

Точка Невозврата

Неделя пролетала за неделей, сбившись в памяти в совершенно безликую массу дней, из которой выделялись лишь выходные. Только тогда я и жил. В будние дни я закрывался в скорлупе безразличия ко всему происходящему, а долгожданные два дня были для меня настоящим праздником. В то лето я без тени сомнения и капли сожаления употреблял с пацанами всё подряд. Летние коктейль: алкоголь + травка + экстази/кислота. Последнее на выбор: повеселиться-потанцевать или оказаться в зазеркалье, следуя за белым кроликом своих видений.