Пациент

– Мы оба прекрасно знаем, что есть и не столь явные способы выяснить, имеются ли у того или иного человека садистские наклонности, – холодно произнес я, пытаясь не попасться на подсунутый крючок. – И, как бы там ни было, я лишь пытаюсь проверить, имеется ли у моей гипотезы хоть какая-то почва под ногами, и это их ничем не встревожит. Все будет происходить тихо и мирно, в привычной для них обстановке, так что если родители Джо действительно латентные садисты, это будет достаточно легко заметить. А если найдется какое-то свидетельство тому, что в их стенах обитает нечто сверхъестественное или что с этим домом в принципе что-то нечисто, то это тоже будет довольно просто выяснить.

Я посмотрел доктору А. прямо в глаза.

– И знаете что? Родители родителями, но если все-таки окажется, что ничего сверхъестественного там нет и в помине, то я готов признать, что вы совершенно правы и что мой мозг действительно зациклился на какой-то антинаучной чепухе. Договорились?

И вновь на долгую секунду мы с ним сцепились взглядами, а когда наконец отвели глаза, то я понял, что этот замысел его полностью устраивает, пусть даже он и не мог заставить себя выразить мне уважение за то, что я его высказал. Тут мой глаз уловил какое-то движение, и, повернувшись, я увидел, что доктор Г. достала ручку и что-то записывает у себя в календаре.

Она подняла на меня взгляд.

– Да, можешь взять отгул. Что бы там ни думал Томас, я хочу знать, что ты выяснишь. Не волнуйся, я скажу Брюсу, что ты выполняешь мое личное поручение. Не думаю, что родители Джо куда-то переехали, так что адрес можешь взять из истории болезни. А теперь отправляйся домой и как следует выспись. Завтра ты нам нужен свежий, бодрый и хорошо соображающий.

24 апреля 2008 г.

Я все-таки здорово недооценил, насколько трудно будет излагать всю эту историю, и тем сильней сознаю это, чем больше в нее углубляюсь. Поверьте, теперь я жалею, что не запостил эту часть своего рассказа раньше, но, думаю, вы поймете, что из-за специфики поднятого в нем вопроса это было совершенно исключено. Клянусь, я ничуть не пытаюсь ни налить воды, ни растянуть повествование, лишь бы еще больше заинтриговать читателя. Так сложно все припомнить и подробно изложить, мысленно вернуться в то пространство! И все-таки когда мне удается усадить себя за клавиатуру, чтобы продолжить, рассказ льется словно сам собой. Типа как гной из нарыва, только что рассеченного скальпелем. После каждого следующего куска мне действительно становится гораздо легче.

Тем, кто так долго оставался со мной, огромное спасибо за терпение! Если вы ищете ответа на загадку всей этой истории, то этот пост – наверняка то, чего вы так долго ждете.

Как бы мне ни хотелось последовать совету доктора Г. и заснуть сном младенца, едва только явившись домой, после всего недавно услышанного это оказалось решительно невозможно. Мой бедный мозг, в котором словно крутилось беличье колесо, сам поражался растущему в нем стремлению развивать совершенно сумасбродные и абсурдные теории. Всего неделю назад я был полностью убежден, что Джо – психически здоровый человек, запертый под замок группой преступных профессионалов от медицины. Меня поймали, когда я пытался выпустить его на волю! И вот теперь я готовлюсь к выездному исследованию, чтобы проверить, сумею ли обнаружить доказательства этому, или же моим пациентом завладел… кто именно? Дьявол? Злой дух? Мистическая «черная рука» из детских страшилок? Разве все сумасшедшие не убеждены в собственном здравом уме? И кто готов сказать, что я не повредился головой точно так же, как прочие врачи, пытавшиеся лечить Джо, и что верные подручные доктора Г. не будут поджидать меня со смирительной рубашкой наготове, когда я наконец заявлюсь обратно в больницу с докладом? Раз уж на то пошло, я не стал бы их особо винить, если б такое действительно произошло.

Тот жуткий хохот, что я слышал из-за двери, продолжал упорно пульсировать в голове, наслаиваясь на гулкие удары сердца.

К несчастью, Джослин не было дома, чтобы помочь мне хоть с чем-то из всего этого разобраться – или же просто меня как-то отвлечь. В кухне обнаружилась записка, в которой говорилось, что сегодня она задержится допоздна в библиотеке, чтобы наконец добить очередную часть своего многострадального труда. Я отправил ей эсэмэску, что я дома, и она сразу же перезвонила, в нетерпении узнать, сохранил ли я еще свою работу или вскоре следует ждать прибытия полиции. Мне не хотелось углубляться в такие вопросы по телефону, так что я заверил ее, что всё в полном порядке и что обо всем подробно расскажу при встрече.

Через какое-то время, поняв, что заснуть так и не удастся, я запил несколько успокоительных таблеток изрядным количеством вина, и каким-то образом комбинация всех содержащихся в них химикатов все-таки провалила меня в сон. Однако треск будильника, который, казалось, затрезвонил буквально в ту самую секунду, когда я закрыл глаза, лишь усугубил ужасы предыдущего вечера жуткой головной болью.