Пациент

— Ты меня совсем не слушаешь. Брайан не мог убить Кэрол. Он не причинил бы вреда и мне, хоть и сумел напугать. Представь, на днях мне показалось, что в наш сад залез мужчина. Страх заставляет видеть то, чего нет. — Пока я это говорила, мне на ум пришел один из пациентов. Не знаю, почему я не вспомнила о нем раньше. — Такое может мерещиться, если появились проблемы со зрением. Знаю случай с больным, который видел краем глаза чей-то силуэт, когда двигал головой. Оказалось, что у него отслоение сетчатки. — Я быстро повернула голову, чтобы продемонстрировать подобное движение, и чуть не вскрикнула. В саду была тень. Тень человека, присевшего под яблоней в том же месте, где я недавно видела такую же.

Я не понимала, что сводило меня с ума, страх или отслоение сетчатки, и решила при первой же возможности проверить зрение. Я встала, медленно и осторожно, будто ступая по болоту, подошла к окну и задернула занавески. Я их не любила, мне больше нравилось видеть ничем не прикрытые очертания старых окон и беспрепятственно проникающий в них солнечный свет. Но в тот момент солнца не было. Стояла ночь, и мои глаза играли со мною злые шутки. Теперь я была даже рада, что Нейтан выбрал такие плотные и темные шторы. Я включила свет, и полумрак в комнате рассеялся. Мое тело сотрясала дрожь, лицо горело.

— Я не хочу, чтобы ты заразился от меня этой дрянью. Тебе лучше уйти.

— В этом нет необходимости. Дома у меня ни души.

Мои мысли беспорядочно метались. Я безмолвно просила его уйти, ведь мы как-то жили прежде, не зная друг друга, а значит, должны были выжить и теперь. Но вслух мне хотелось сказать совсем другое. Я была готова умолять его остаться, но в конце концов я не сказала ничего.

Люк придвинулся ближе и обнял меня. И тогда я заплакала. Лихорадка, страх и желание слились во мне воедино.

Глава 19

Июнь 2017 года

Мы проснулись поздним воскресным утром, свет резал глаза. За ночь у меня поднялась температура, сердцебиение отдавалось в ушах, простыни будто царапали кожу, появился кашель. Попытавшись подняться, я снова упала без сил, но все же дотянулась до телефона и отправила Нейтану сообщение, в котором просила не звонить без крайней необходимости, потому что устала и хочу выспаться.

Люк встал, но я не сдвинулась с места. Я не валялась днем в постели с детства и теперь сделала себе поблажку, отодвинув повседневные хлопоты на второй план. Окно было открыто, и в комнату врывался теплый воздух. Раздался телефонный звонок, но я оставила его без внимания, зарылась в подушку и снова начала погружаться в сон. Временами я выныривала из дремоты, испугавшись, что Люк ушел. Мир вокруг, казалось, замер, как остановившиеся часы, пока какой-нибудь шум не запускал его снова: свист чайника, звон столовых приборов, когда Люк искал чайную ложку, звук его шагов из комнаты в комнату. Он приносил мне воду, чай, лимонад, лимоны в коричневой миске. Я слышала его бормотание. Иногда он ложился рядом и брал меня за руку. Я не могла разобрать, от кого исходит этот жар, от меня или от него, ощущала его пульс, более быстрый, чем мой, а может, это было наше общее сердцебиение, одно на двоих.

Когда снова наступила ночь, я попыталась удержать его в постели.

— Не вставай, — сказала я ему. — Ты, наверное, вымотался.

— Совсем наоборот, — возразил Люк. — Я чувствую себя как готовый к взлету самолет. — Его глаза сверкнули в темноте. — Разгоняюсь по взлетной полосе и вот-вот оторвусь.

Мне было знакомо подобное ощущение. Бывало, после ночных дежурств в травмпункте меня охватывало возбуждение, я чувствовала себя бодрой и сильной, и мой разум мчался куда-то на всех парах, пока меня не одолевала усталость и мысли не начинали путаться.

— Спи, Люк.

Но он снова встал. Ему захотелось увидеть картину прапрадеда, и я сказала, где она. Люк нашел ее и, развернув, положил на кровать. Мы оба завороженно засмотрелись на пейзаж.

— Я рад, что картина в надежном месте, — прошептал Люк. — В ней сама суть стиля Винсента, ты чувствуешь это? — Он сжал мою ладонь, его рука горела. — Обрати внимание на размер и характер мазков, почувствуй энергию и поразительный свет. Ощути цвета, взгляни на небо. Эту желтизну я видел над Сен-Реми, и он был первым, кто ее запечатлел. — Люк снова завернул картину и повесил обратно, снова замаскировав кофр складками халата.

— Он будто наблюдает за мной из угла комнаты. — Люк огляделся и покачал головой. — Нет, не так. Я будто впитал его в себя.

— Кого?

— Винсента, конечно. Я хочу рисовать. Можно воспользоваться свободной комнатой?

— В доме нет красок. — Я слишком устала и не могла воспринимать его слова всерьез. — Ты говоришь как безумец, любимый. Лучше поспи.

Меня снова окутала умиротворяющая дремота. Если Люк и ответил, я его не услышала.