Паучий дар

– Я не думаю, что тебе приснился обычный кошмар, Келлен. Скорее всего, в это время тебя прокляли.

Глава 20 Коул

В ту ночь Неттл тоже видела сон.

Она шла по болотным лесам, пестрящим роскошными золотисто-рыжими красками осени. На тропинке лежал палец, который она не замедлила поднять. Обескровленный, холодный, он был словно сделан из фарфора. Неттл спрятала его в вязаную сумочку. Чуть поодаль она увидела на тропинке еще один и зашла глубже в лес, чтобы поднять и его.

Узкая извилистая тропа убегала вперед, на ней то тут, то там светлели в полумраке маленькие белые предметы. Пальцы рук и ног, ухо, осколок разбитого сердца. Неттл шла и собирала их, откуда-то зная, что все они ей нужны. Но вязаная сумка оставалась такой же легкой, и Неттл вдруг поняла, что она совершенно пуста: ее находки провалились в большую дырку.

Неттл встревоженно обернулась, чтобы вернуться по своим следам, но где же она? Со всех сторон ее обступал плотный непроходимый лес. Потерянных предметов нигде не было. У ног Неттл одиноко дрожало черное перышко.

Она наклонилась, чтобы поднять его, и тут же поняла, что это ошибка. Перо перепачкало ей пальцы чем-то темным и липким. Налетел ветер и завыл протяжно, тоскливо, а деревья вокруг принялись яростно раскачиваться…

Громкий треск вырвал Неттл из объятий сна. Очнувшись в кромешной темноте, несколько безумных секунд она не могла вспомнить, где находится.

Неттл!

Это был голос Янника, а в треске, который ее разбудил, Неттл наконец опознала стук клюва о ставни. Она вылезла из импровизированной кровати, которую соорудила на полу гостиной из подушек и ковриков, и чуть приоткрыла окно. Внутрь тут же влетел Янник, примостившись у нее на голове. Келлен и ухом не повел: он всегда спал куда крепче, чем Неттл.

– Что случилось? – спросила она.

Ответом ей был всплеск раздражения и ярости.

– Ты мне скажи! – возмущенно воскликнул Янник. – Я почувствовал что-то и примчался сюда. Что стряслось?

– Дурной сон, – сказала Неттл, но Яннику этого было мало.

Не могла она списать это и на тоску по болотным лесам. Поначалу Неттл решила, что в этом все дело, но теперь поняла, что нет. Янник бы ей тоже не поверил.

– Что еще? – не унимался он.

– Просто… Иногда мне бывает плохо, – сказала Неттл.

– И все? – В его мысленном голосе сквозило сомнение и нетерпение.

– Да. Это все.

Неттл не хотела рассказывать брату о невидимом болоте и о том, как оно порой тебя засасывает. И ты уже вроде наловчился нащупывать ногой точку опоры, хвататься за что-то и вытаскивать себя на твердую землю, но иногда это не срабатывает. Иногда под ногами не оказывается ничего, кроме трясины, и тебе остается только тонуть.

Неттл не знала, как глубоко болото затянет ее на этот раз и когда она снова нашарит точку опоры. Она никогда этого не знала, и ей просто не хотелось говорить Яннику об этом – и о том страхе, что живет в глубине ее души.

– Дело в Белтее? – резко спросил он. – Это она вывела тебя из равновесия? Заставила вспомнить о Коуле?

– Оставь меня в покое! – огрызнулась Неттл, потому что Янник был прав. Сломленная, беззащитная перед всепожирающим чувством вины, Белтея действительно напомнила Неттл о том, каким был ее брат-ястреб сразу после снятия проклятия. Случившееся всколыхнуло мысли, которые она старательно пыталась похоронить.

– Не могу, – с искренним сожалением сказал Янник. – Нам нужно о нем поговорить. Ему правда становится лучше? Ты ведь навестишь его, пока ты здесь?

Неттл внезапно обнаружила, что стоит, зажав ладонями уши. Увы, это ни капельки не мешало ей слышать Янника.