Паучий престол I (СИ)

Да, он все ещё слегка робел, наверное, поэтому и позволил себе выпить в пока ещё незнакомой ему в таком плане компании, но та, зажатая, неловкость постепенно сменялась спокойствием и даже некоторой уверенностью, что время все расставит на свои места. Раньше Саске ни за что бы не уповал на время, считая, что пускать что-то на самотек – это вершина безрассудства, и за желаемый результат нужно усердно и упорно бороться, но, похоже, с Наруто это правило не действовало. С Наруто много чего оказывалось бездейственным. Казалось, ему нипочем даже законы Вселенной или же это Саске был настолько одурманен близостью блондина, что отметал всю здравость и принципиальность, которую ему скрупулезно прививали едва ли не с пеленок.

К тому же, было довольно-таки занимательно наблюдать за подвыпившей троицей, когда Киба становился ещё более резвым, несдержанным, открытым, отбросив свое напускное шутовство, когда с лица Собаку постепенно осыпалась маска волка-одиночки, которого вполне устраивает свое сиротливое скитание, и когда Намикадзе… Впрочем, блондин, кажется, так и не поддался алкоголю, будучи таким же сдержанным и даже чуть строгим, но при этом не нагнетая обстановку своей правильностью, разве что расстояние между ними сократилось до миллиметров, да ладонь блондина оказалась провокационно близко возле его собственной. Как он сам смотрелся со стороны? Сейчас Саске не хотел об этом думать, тем более что, кажется, он уже очень давно не чувствовал себя настолько не обремененным и способным дышать на полную грудь.

- Мы поскачем наперегонки! – торжественно возвестил Киба, предвкушающе потирая руки. – Стартанем на лошадях от того дерева, - шатен указал на ветвистое, накренившееся дерево, от которого, очевидно, молнией откололо толстую ветвь, которая, склонившись к самой воде, все ещё пестрела зеленью своих листьев, - и по дороге до поля. Кто придет последним, тот и проиграл, а, значит, - Инудзука, словно уже смакуя свою легкую победу, оскалился, - ему же и выполнять желание победившего, - Киба был доволен своим планом и даже в нетерпении притопывал на месте, явно опасаясь, что оппонент откажется от столь сумбурной затеи, и, скорее всего, уже готовя контраргументы, чтобы таки добиться желаемого.

Саске же временил с ответом, оценивая ситуацию. С одной стороны, Инудзука, и правда, был хорошим наездником, а он сам уже давно не садился в седло и в лошади, чтобы там ни говорил Намикадзе, не был уверен, к тому же, они выпили, и это явно не обезопасило ситуацию, но, с другой, Учиха не умел проигрывать. Раньше он часто проигрывал, брату, и это злило маленького Саске, который даже в мелочах хотел быть лучшим, первым, достойнейшем. Да, был период, когда их с Итачи отношения были натянуты и пропитаны духом соперничества, но речь сейчас шла не об этом, а о том, что он не мог уступить деревенскому, да ещё и столь самоуверенному. Это была плохая идея, Саске это понимал, но азарт уже бурлил в его крови, и это чувство эйфории, ощущение, будто можешь даже горы сдвинуть, запал, внутренне напряжение, от которого можно избавиться лишь пойдя до конца, оказались чертовски заразительными, поглощающими и настолько нетерпеливыми, что мысли превращались в адреналин, шумя и пульсируя в голове предвкушением.

- Киба, не дури, - предостерегающе протянул Намикадзе, и, может, Саске только показалось, но блондин притронулся кончиками пальцев к его ладони, словно был готов в любой момент ухватить его за руку, притянуть к себе, остановить, удержать и не отпускать, заставив подчиниться своей воле, как тогда, в пустом коридоре школы, когда Наруто не оставил ему выбора. Да, может, так и было, но Учиха лишь фыркнул, понимая, что подобное гораздо лишь для его личных фантазий, на самом же деле Намикадзе просто самый трезвый, не более. Ему, конечно же, стоило отказаться от столь опрометчивой авантюры, и он бы так и сделал, если бы Наруто действительно остановил, удержал и не отпустил, хотя бы взглядом, но Намикадзе смотрел лишь вперед, на шатена, и поэтому осадить его пыл, подстрекаемый каким-то неуместным желанием что-то доказать и что-то же опровергнуть, было некому.

- Да ладно тебе, Намикадзе, - отмахнулся от предостережения друга Инудзука. – Я хороший наездник, а для гарадского ты подобрал самую смирную кобылу, так что все пучком. Да, Учиха? – Киба посмотрел на него свысока, и это стало последней каплей. Саске захлестнуло, более того, слышать свою фамилию из уст деревенского, да ещё и произнесенную таким тоном, будто она и гроша ломаного не стоила, было сродни оскорблению, и теперь брюнет чувствовал себя просто обязанным отстоять свою честь, и таки доказать, что Учиха – это не просто набор букв.