Паучиха. Личное дело майора Самоваровой

Гладко выкрашенные стены без единого пятнышка. Места, запачканные предыдущими жильцами, заново подкрашены Жаруа. Безликая, недорогая мебель, потолок с подсветкой по периметру. На стене большие часы с аксетичным циферблатом.

Здесь не было фотографий, картин или безделушек, которые люди годами таскают с собой с места на место, не было книг с закладками, забытых чеков, записей на клочках бумаги.

На столе, рядом с недоеденным завтраком, дрогнул телефон.

Прилетела долгожданная ласточка: «Освобожусь в три. Рядом с телебашней есть неплохой китайский ресторан».

Инфанта усмехнулась — в этом был весь Даня.

Он не настаивал, но и не спрашивал, не навязывался, но и не ходил вокруг да около.

«Буду», — засунув в рот самую спелую клубнику, отбила она в ответ.

Сегодня приема не было, а до трех оставалось достаточно времени, чтобы подумать и набросать свою биографию.

* * *

Инфанта была пунктуальна. Но с нынешними пробками она была вынуждена смириться с чужими опозданиями. Она старалась рассчитать время так, чтобы прийти минут на пять раньше. И ее всегда удивляло, почему остальные, зная о том, как сложно передвигаться по городу, не могут поступать так же.

Она посмотрела на часы: было начало четвертого, а Даня еще не пришел.

«Наверное, задерживает начальство…»

Подозвав официантку, она заказала чайник жасминового чая.

В восемь минут четвертого Даня вошел в зал.

— Привет! — с шумом отодвинув стул, сел напротив. Глаза его довольно блестели. — Очень неплохо поработал! — первым делом похвастался он.

Глядя на его довольное, такое милое лицо, она почувствовала, как напряжение, в котором она находилась целых восемь минут, стало отпускать.

— А ты сегодня хмурая, — подметил он.

— Тебе показалось, — улыбнулась она, раздумывая, стоить ли говорить о том, что она не выносит опозданий.

— Давай поедим и поедем к тебе! — оглоушил Даня. — Ко мне, боюсь, не успеем, мама придет после шести.

Черт, она ведь как чувствовала…

— Ко мне нельзя.

— Дети, муж? — будничным, скрывавшим ревность тоном спросил он.

Она не знала, как на это реагировать. С одной стороны, он показывал ей, что их отношения выше любой морали, с другой — это могло говорить о его к ней безразличии за пределами страсти.

Вспомнив, как он умеет ее ласкать, как входит в нее, дождавшись пока она, распаленная почти до обморока, сама не начнет его умолять об этом, она поняла, что не хочет ненужных объяснений.

— Нет… У меня живут родственники! — брякнула первое, что пришло на ум.

— Нет так нет. Погуляем по городу, — слишком загадочно произнес Даня и переключился на изучение меню.

Когда принесли счет, она сказала, что хочет поучаствовать в его оплате.

Даня даже для вида не стал сопротивляться и, достав потертый бумажник, отсчитал свою долю.

«Туговато у него с деньгами… — отметила она. — Монтажники, они — не именитые режиссеры, не Пети-менты и не скользкие налоговики… Да и время сейчас другое. Женщина — равноценный партнер отношений. Если удовольствие получают оба, почему бы и материально не вкладывать свою честную половину?»

До встречи с ним она особо не задумывалась о таких вещах. Один молодой полубандит-полукоммерс, с которым она прожила в гражданском браке пару месяцев, ее содержал. Она встретила его совсем молоденькой, полуголодной девчонкой. В ту пору она за копейки убиралась в кафе, и ей казалось, что из двух зол она выбрала меньшее.

Потом был женатый жадноватый юрист, затем мент — замначальника паспортного стола… Когда, благодаря своему обаянию и умению мента поддерживать нужные связи, Инфанта попала на фирму к Юрию Александровичу, она быстро сменила и образ, и стиль в одежде. Уже через год она стала личной помощницей бизнесмена с приличной по тем временам зарплатой. Мент же в свободное от работы время играл на автоматах и не гнушался тянуть из нее деньги, пока у нее была в нем необходимость.

Он состряпал ей новый паспорт с другим именем.

Свою фальшивую фамилию она давно уже получила по наследству от едва известной ей умершей девочки.

Юрий платил ей «в черную», и поначалу бумаги его не интересовали.

Но через какое-то время ситуация поменялась, предприниматель средней руки быстро пошел вверх и перевел всех офисных сотрудников на официальные договорные отношения.

С этого символичного момента — внесения в налоговую базу новых паспортных данных — и началась ее новая, с чистого листа, жизнь.

После мента — истерика и пьяницы, частенько поднимавшего на нее руку, она стала избегать серьезных отношений.

Связь с Заплечным, время от времени наспех овладевавшим ею в комнате отдыха, что примыкала к его кабинету, ей была необходима, чтобы иметь на этого категоричного и грубого человека хоть какое-то влияние. Едва реагируя на ее льстивые, подсмотренные в бульварном чтиве речи, начальник все устроил так, что зарплату ей выдавали вовремя, а размер ее премии был выше, чем у главбуха.