Паутина

Мы поехали за покупками в торговый центр, потому что я больше не могла втиснуться ни в одно из своих платьев. Карина подшучивала надо мной, что я похожа на бегемотика, но я себе уже напоминала мамонта, и в зеркале не помещалась целиком. Как человеческое тело может вырастать до таких размеров? Фаина говорила, что это более чем нормально, а мне казалось, я пухну не по дням, а по часам. Когда становилась на весы, то в ужасе зажмуривалась и просила врача не называть мне цифры, а та смеялась и говорила, что я почти не поправилась, что мой вес намного ниже той нормы, которая должна быть при моем росте и изначальной массе.

— Тебе нужны эти крутые шмотки для беременных. Комбинезоны всякие, штаны. Я видела в журнале. Отпадно смотрится.

— Зачем мне крутые шмотки? Я днем в больнице, а ночью меня кроме вас никто не видит.

— Ну как зачем? — Карина остановилась у витрины с модной одеждой и сосредоточенно рассматривала коротенькие шорты с топом. — Для себя конечно. Стать перед зеркалом и ахнуть — я звезда.

— Я и так перед зеркалом ахаю каждый день, когда вижу это пузо. Давай лучше выберем тебе что-нибудь и пойдем перекусим. Мы есть хотим.

— Мы?

— Да. Мы. Ужасно голодные и съели бы целого слона.

— А ты точно девочку ждешь, а не троглодита?

— Не знаю. Вот родится, тогда и посмотрим, кто там на самом деле, а пока что я чувствую запах жаренной картошки с беконом, и у меня в животе урчит.

— Ну уж нет. Если ты поешь, ты уже не сдвинешься с места. Сначала купим тебе вещи, потом обедать. Фая, скажи ей. Ну нельзя втискиваться во все эти балахоны.

— Да, Даш. Гардероб пора обновить. Я видела здесь три магазина для беременных. Пойдем, поищем.

Я закатила глаза, пытаясь показать им, как они мне надоели, и вдруг почувствовала, как внутри что-то кольнуло. Там, где сердце. Сильно кольнуло. Улыбка тут же пропала.

— Что такое? — Фаина с тревогой заглянула мне в глаза.

— Не знаю…

— Ребенок? — Карина тут же схватила меня под руку.

— Нет… не ребенок. Внутри что-то. Дышать нечем и…

Они вдвоем отвели меня к скамейке, а я чувствовала, как больно сжимается сердце, как на глаза слезы наворачиваются от этого ощущения, словно паника внутри нарастает необузданная.

— Даш? Что болит?

Я и сама не поняла, что болит. Но болело. Что-то определено так сильно болело, что мне казалось, я дышать не могу.

— Вы идите, я посижу здесь немного. Станет легче, я точно знаю.

— Нет, ну куда мы без тебя. Кариш, купи воды.

— Ага, я сейчас.

Я старалась сделать вздох, и не могла, по щекам слезы непроизвольно покатились.

— Что-то не так… — очень тихо, едва слышно.

— Что не так, милая? Это ребенок?

— Нет… я не знаю, что это… Но что-то не так.

— Где?

— С ним, — медленно подняла голову и посмотрела Фаине в глаза.

В ее сумочке зазвонил сотовый, и у меня внутри все сжалось еще сильнее. Она роется, ищет свой смартфон, а мне кажется, я начинаю в бездну проваливаться.

— Неизвестный номер — не повод для паники, — сказала она, улыбаясь, а я судорожно втянула воздух. — Видимо, Андрей попросил узнать, как мы тут. Да, алло, — замолчала сразу же, а я начала задыхаться, прижимая руку к животу. Я не слышала, что ей там говорят, видела только, как застыл ее взгляд, как пролегла складка между ровными светлыми бровями. — Да. Я вылечу первым же рейсом. Перезвони мне… хорошо?

Она медленно отложила сотовый и посмотрела на меня.

— Это… с ним, да? Фаина? Не молчи.

Я видела, как женщина судорожно сглотнула и тяжело выдохнула.

— Нет, все нормально. Мне просто надо вылететь немедленно. Поехали домой.

— Не лги мне… Это с ним. Я чувствую. Я это чувствую. Что с ним? Он жив?

Меня начало трясти, как в лихорадке, и слезы градом по щекам.

— Тш-ш-ш. Тихо. Тебе нельзя так нервничать. Успокойся.

— С НИМ, Я ЗНАЮ. Он жив? Отвечай.

— Да… жив. Но в очень тяжелом состоянии в больницу везут. Пока ничего неизвестно. Не поняла, что там произошло. Мне вылетать надо, Даш. Немедленно вылетать.

Я резко встала со скамейки, голова закружилась, и пришлось схватиться за спинку.

— Я с тобой. Слышишь? Я лечу с тобой.

Она смотрела на меня расширенными глазами, а мне от ее взгляда хотелось заорать.

— Не надо со мной. Тебя в самолет не пустят и…

— Мне плевать. Я с тобой лечу. Поняла? Позвони туда. Позвони, я умоляю. Позвони им.

Я вцепилась в ее плечи, а внутри все так же сжимается сердце. Так сильно, что мне кажется, я сейчас от боли закричу.

— Они только что звонили. За это время ничего не изменилось. Ты не можешь со мной. А Карина и…

— Я тоже поеду. Мне с папой быть надо. Вы меня тут не оставите.

Я медленно повернула голову, так же тяжело дыша. Перед глазами плывет все, лихорадит. Карина воду протянула, и я сделала глоток, стараясь успокоиться, прислушиваясь к себе. Больно внутри. Раздирает грудную клетку… и мне почему-то показалось, что это правильно. Пока больно… это правильно. Пусть будет больно.

* * *

Мы гнали в аэропорт на такси, а я цеплялась за руку Фаины, снова и снова умоляла позвонить Андрею, но нам никто не отвечал. Мне казалось, что я с ума схожу. Я хваталась за горло, за ворот платья, продолжая задыхаться.