Паутина

— Садись, сынок, в ногах правды нет… — закашлялся, прикрывая рот сжатыми в кулак пальцами, а я ждал, когда пройдет этот приступ. Почему-то отца сейчас вспомнил. Тот так же кашлял последние месяцы, и коньяк хлестал, несмотря на причитания Фаины.

Полковник открыл бутылку, разливая темную жидкость по стаканам, и не отводил от меня взгляда, как будто изучая.

— Я, конечно, понимаю, что в жизни все меняется. Вчера были одни понятия — сегодня другие. Твое дело. Только предупредить-то можно было? — и залпом осушил стакан.

Я не понимал, о чем он говорит. Ни слова. Слушал, не перебивая, чтобы не думал, что оправдываться собираюсь.

— А теперь давайте с самого начала и по порядку, Матвей Свиридович. Проблема в чем?

— А проблема, Андрей, в том… — он опять налил себе коньяк, — что тормознули пять контейнеров твоих. Угадай, что в них нашли?

— А что могли в них найти? Мы в этой сфере чисто работаем. Даже налоги все платим по полной.

— За трафик кокса тоже в госбюджет отчисляете?

— Мы этим не занимаемся. Никогда не занимались и не станем. Уж кому, как не вам, это знать…

— Да я вот тоже так думал, — его голос становился другим, тон с каждым словом повышался, я чувствовал, что он еле сдерживается, чтоб не сорваться на крик. — А ты меня как пацаненка подставил. Ворон ушел — времена поменялись, да?

Я поднялся со стула и, сжав челюсти, наклонился над ним, упираясь руками о стол.

— Я НИКОГДА НЕ ЗАНИМАЛСЯ НАРКОТОЙ…

— Давай, собирайся, поехали. Хватит из меня лоха делать. Сам будешь разгребать теперь все это дерьмо. Так дела не делаются.

Мы расселись по машинам и двинулись в сторону юго-востока. Это какая-то ошибка. В городе все до единого знали, что Вороны не занимаются наркотиками. Это было делом принципа. Еще со времен Царя и Савы. Никакими методами не удалось сломать их позицию. Их личный кодекс чести. Отойти от него — все равно что их память замарать. Не может этого быть. Мы контролировали всех своих водителей, транспорт, экспедиторов и каждый участок приема и разгрузки товара. Поэтому все, что вменяет мне полковник, полная чушь. Подстава. Разберемся сейчас.

Все, что происходило дальше, походило на дурацкий розыгрыш. Потому что, бл***, да, там была наркота. Не знаю, сколько тонн этой белой дури лежало в контейнерах, и как все это дерьмо проехало полстраны. Полстраны. Вот так просто.

Пока полковник разговаривал с остальными своими, я искал взглядом главаря этой "колонны". Транспортом Макс обычно занимался, эту сферу он на себя взял, контролировал все, вплоть до персонала. Я еще по пути сюда набирал ему — глухо. Связи нет. Времени у меня тоже нет. Выяснить нужно, здесь и сейчас, что за…

Наконец подошел ко мне узкоглазый какой-то, а меня передернуло прям — лицо слишком знакомое было. Точно пересекались, притом он явно не из наших. Прищурил глаза, пытаясь вспомнить, где он мелькал раньше. Походка уверенная, руки в карманах держит и движется прямо на меня. Твердым шагом, глаз не отводит, а в них — вызов. Не знает пока, что скоро в его зрачках ужас плясать будет вперемешку со страхом. Предсказуемо все. Видал я немало таких борзых, у которых мозгов хватает только стволом размахивать.

— Че за проблемы, Граф? Че за дела? — с наглым видом вздернул подбородок, но я заметил, как у него при этом кадык задергался.

Резким движением схватил его за шею, со всей силы надавливая на кадык. Он даже не успел сориентироваться, только захрипел и глаза на меня вытаращил.

— У меня с шестерками дел не бывает… — убрал руку, чтоб дать ему возможность хлебнуть кислорода. Мне информация нужна, а трупы не отличаются особой разговорчивостью. — Кто подослал?

— Че ты дерганый такой? Мне задачу поставили — я и выполняю.

— Кто? Кто тебе, мразь, задачу поставил?

— Ахмед с Бакитом… Сказали, на мази все…

— Что, бл?.. Твой Ахмед, сука, прячется от меня, как трусливый шакал, уже вторую неделю.