Паутина

Пока он бежал, успел отругать себя за то, что не решился выстрелить в Делити сразу. Как будто давал ему шанс оправдаться и сказать, что он вовсе не предатель, а Киллиан не так всё понял.

Но Вик не стал ничего говорить. Он ушёл от него, как всегда уходил на баскетбольном паркете, едва завладев мячом – резко и стремительно, не боясь телесного контакта. Фишер опять был в роли догоняющего, но упускать цель он не собирался. Он никогда не сдавался и боролся за каждый мяч. А ещё он знал, что Делити всегда использует только проверенные приёмы. А значит, и сейчас он не импровизировал, а бежал по хорошо известному ему маршруту. Киллиан набрал скорости и не вёлся на петляющий бег бывшего напарника. Когда Фишер оказался в узком переходе между залами, он прицелился и выстрелил в ногу Вика.

Его преимуществом во время игры всегда была непредсказуемость. Но он и сам удивился тому, что сделали его пальцы. Он не ожидал, что выстрелит в Делити, даже если бы Стефан одобрил на этом задании огонь на поражение.

Киллиану показалось, что пуля всё-таки пролетела мимо, но Вик внезапно пошатнулся, едва не упал, а потом снова побежал, уже прихрамывая. Он толкнул тяжёлую дверь перед собой и вырвался на улицу через пожарный выход.

Фишера моментально начали мучить угрызения совести, но он не сбавил темп – к Делити у него назрел миллион вопросов, которые он хотел бы задать прежде, чем начнётся официальный допрос по всем правилам. Он всё ещё многого не понимал, но самое главное – он не хотел даже думать, что Вик ничего ему не объяснит.

Яркий солнечный свет ослепил спецагента на секунду, а когда он смог сосредоточиться, его бывший напарник уже был у ожидавшего его автомобиля с водителем.

Мяч в корзине, счёт в пользу Делити.

– Стой! – Выкрикнул Киллиан больше от отчаяния, чем с надеждой.

Неожиданно для Фишера Делити обернулся у самой машины.

– Почему, Вик?

– Ты не поймёшь.

– Так объясни. Я всегда понимал. Мы же друзья!

– Мы были друзьями. Когда-то давно. Теперь всё кончено.

– Ты после смерти отца оттолкнул меня, оттолкнул всех. А теперь это? Я не заслужил объяснений?

Бывший агент отвернулся и распахнул дверь машины.

– Ты прав. Всё дело в смерти моего отца. Ты не виноват, но…

Водитель машины коротко нажал на гудок, поторапливая Вика.

– Береги себя, Фишер. Прощай.

Делити скрылся в машине, и чёрный автомобиль сорвался с места ещё до того, как захлопнулась дверь.

Киллиан в растерянности вернулся в здание и почти на самом выходе застал разъярённого Серхана. Обычно собранные в хвост длинные волосы были растрёпаны, а сам он спорил со Стефаном по телефону, через слово вставляя турецкое ругательство. Фишер особо не вслушивался, и без этого было очевидно, что их задание провалено. Делити смог ускользнуть даже с простреленным коленом. А судя по тому, что Рихтер не валялся сейчас связанный у ног Мамата, ему тоже удалось скрыться.

Пока Киллиан дожидался окончания неприятного разговора Серхана с боссом, он пытался разобраться в себе. Фишер был расстроен, потому что не смог задержать преступника или потому что пришлось стрелять в друга? Серьёзно он ранил Вика или просто царапина? Что он не смог объяснить?..

7

Когда-то хлопки от вылетевших пуль казались Серхану оглушительными, сбивающими с толку и отупляющими. Это давно уже не так, и сейчас, выстрелив в защитное стекло террариума, агент Мамат даже не заметил звука. Заодно он проигнорировал и потасовку Вика с Киллианом, полностью концентрируясь на Эрике перед собой.

Рихтер согнулся под террариумом, закрыв голову ладонями. Осколки тонким слоем росы блестели на его тёмном костюме. Серхан подошёл ближе и с неким садистским наслаждением отметил, что мелкие порезы на лице и шее Эрика уже начали кровить, и крошечные капельки постепенно впитывались в воротник белой рубашки, окрашивая его в грязно-бордовый цвет. Мамат замер, думая, стоит ли сделать контрольный выстрел в беззащитный затылок Рихтера или просто надеть наручники и доставить преступника боссу живым.

Эта заминка стоила агенту оружия. Эрик резко выпрямился и выбил пистолет из руки Серхана. Движение застало Мамата врасплох, и два последующих такта физической потасовки он проиграл начисто. Рихтер был выше, его руки были длиннее, и это всё компенсировало его плохую реакцию и отсутствие должной боевой подготовки. Он перехватил кисти Серхана, прижал его всем телом к стене и потянулся к шее, намереваясь задушить.

Где-то вдалеке внезапно послышался ещё один выстрел, и этот звук вывел Серхана из несвойственного ему оцепенения. Он напряг мышцы, направляя не только весь запас физических сил, но и всю злость, что были у него в запасе, на Эрика. Не готовый к грубому сопротивлению жертвы, Рихтер потерял равновесие и упал на спину, раскинув руки.

Серхан потянулся к ножу на поясе – холодное оружие ему всегда нравилось больше: лезвие представлялось естественным продолжением руки, а наносимые порезы выглядели гораздо аккуратнее, чем раны от пуль. У Мамата была обширная коллекция ножей, но ещё больше у него было ножевых ранений.