Паутина

Пейдж развернула ноутбук так, чтобы его видели все присутствующие в кабинете, и открыла черно-белые фотографии.

На фотографиях был телохранитель Эрика Рихтера, Нур. Киллиан ничуть не удивился, ведь и сам считал, что след Эрика ещё не остыл, и он где-то в Великобритании. Но рядом с Нуром возле чёрной машины находился отнюдь не Рихтер.

Рядом с ним стоял Вик. И он не держал Нура на мушке, не пытался его арестовать, как следовало бы приличному специальному агенту Интерпола. Наоборот, судя по жестам и выражениям лиц, они мило беседовали, а на последнем снимке Нур даже почтительно склонился перед Виком.

– Это точно он?.. – Хрипло спросил Киллиан, как будто не признал напарника в излюбленных потёртых джинсах и плотной водолазке.

– Я не ошибаюсь в лицах людей, – тихо, но твёрдо парировала Пейдж.

– Какого чёрта тогда…? – Фишер вцепился в подлокотники кресла, забывая сделать выдох.

– Где это было? – Уточнил Стефан.

– Частный аэропорт Биггин Хилл. Нур отвёз его к самолёту, и Вик предположительно покинул страну, – доложила Пейдж.

– Куда он улетел?

– В Канаду.

Голова Киллиана закружилась, а земля испарилась из-под ног так резко, что на секунду ему представилось, будто он завис над обрывом как персонаж детского мультфильма.

– Девушки, оставьте нас с господином Фишером наедине, – ледяным тоном потребовал Стефан. Пейдж вышла первой, Эйлса чуть задержалась, и Киллиан успел поймать её взгляд, полный сочувствия, но она так ничего и не сказала.

Дверь кабинета хлопнула, и воцарилась тишина. Стефан нерешительно прошёлся в угол кабинета, задёрнул зачем-то жалюзи, затем налил холодной воды из кулера и протянул Киллиану. Тот сделал пару больших глотков и поставил стаканчик на стол.

– Я ничего не знал, – проговорил Фишер.

Ему до жгучей боли где-то за рёбрами было обидно. Он считал Делити другом. Он верил ему даже больше, чем себе – ведь агент столько раз слышал от других, что его бредовые идеи до добра не доведут, и как ему повезло, что рядом есть надёжный как сама земля Вик.

Киллиан был предан ему, но оказался преданным им.

– Я тебе верю, – тихо ответил Стефан. – Он провёл всех нас.

Киллиан сидел неподвижно, обхватив голову не руками даже, локтями, упёршимися в колени; тонкие бледные пальцы сплелись где-то над макушкой в невообразимый узел.

– Поверить не могу, что Вик… Что он…

– Предатель, – тихо, но твёрдо сказал Шнайдер, заметив, как передёрнуло Фишера от этого слова. – Надо называть вещи своими именами.

– Стефан, клянусь, я ничего не подозревал, – поднял голову Киллиан. – Он никогда не делился со мной, он…

Ему не хватило воздуха, он перевёл дух, взял себя в руки, собрался и мгновенно преобразился из убитого горем человека в собранного агента, каким и привык его видеть Шнайдер.

– Хочешь, я на детекторе отвечу на все вопросы? – Ровным, спокойным голосом предложил Киллиан.

– Я же сказал, я тебе верю. – И помолчав, Стефан добавил: – И сочувствую.

– К чёрту сочувствие. Мы должны его выследить. Пообещай мне, Стефан, что как только появится наводка, где конкретно сейчас Вик, ты немедленно отправишь меня.

– Уверен, что готов? Может, тебе нужно время…

Киллиан поднялся во весь рост и холодным взглядом просверлил Стефана:

– Я – и никто другой.

5

Когда Вик вошёл в тёмный зал, посвящённый паукам в инсектарии Монреаля, там уже находился посетитель. Он расслабленно стоял у террариума и наблюдал за разнообразными восьмилапыми созданиями, лениво копошащимися в тщательно воссозданной лучшими мировыми специалистами микросреде. Вику показалось, что он не заметил его появления, но в этот момент ему тихо сообщили:

– Ты опоздал.

Делити не стал спешить с ответом. Оправдываться не в его правилах, а пререкаться с Рихтером ему не пришло бы в голову даже в самом отчаянном сне. Поэтому они оба молча продолжили рассматривать пауков. Эрик – всё с тем же своим загадочным интересом и, пожалуй, капелькой восхищения; Вик смотрел на тварей за стеклом скорее с отвращением и определённой боязнью.

– Никогда не понимал, как можно их любить… Слишком много глаз и лап, почти все виды ядовиты… И паутина эта гадкая…

– А некоторые акул разводят, как наш партнёр из Азии. Неужели его питомцы милее? – Голос Эрика стал заметно острее, и Вик заподозрил ловушку.

– Не милее, зато честнее. Акулы и выглядят опасно, и уничтожают сразу. Рвут на части, умираешь от очевидных увечий, потери крови, воды в лёгких… А пауки? Мелкие, незаметные, противные и не понятно, ядовитый он или нет. Смотрит на тебя, словно гипнотизирует, ползёт, подкрадывается, и ты даже не знаешь, успел впрыснуть яд или в этот раз пронесло… Как будто не яд в итоге убивает жертву, а неизвестность.

Вик так разошёлся, что не заметил, с каким жадным интересом Эрик следил за его рассуждениями, даже не пытаясь скрыть лукавую улыбку.

– Всё правильно, – согласился Рихтер, когда Делити замолчал, и Вик вдруг всей кожей осознал, что сам же и ответил на свой вопрос. По телу пробежали мурашки от одной мысли, сколько сейчас вокруг него пауков, и какую опасность каждый из них таит в себе.