Паутина лжи

На ее счастье, скоро после свадьбы она забеременела и с энтузиазмом переключилась на все переживания и заботы, связанные с грядущим материнством. Юля была необычайно благодарна появившейся на свет дочке за то, что та заставила ее забыть о душевном смятении. Несчастная любовь, разбитые иллюзии, робкие безнадежные мечты и угрызения совести – все отошло на второй план. А первый заняла любовь к ребенку. Юля посвящала Настеньке все двадцать четыре часа в сутки и была, как ни странно это звучит, даже рада тому, что у Саши появились другие, внесемейные интересы и другие женщины. По крайней мере, теперь ей не нужно было насиловать себя и изображать чувства к нему – чувства, которые она очень бы хотела испытывать, но так ни разу и не испытала.

Почти все свое время Юля проводила с дочкой, но однажды, когда Настеньке уже минуло два года, поддалась на уговоры мужа и подруг и согласилась выйти развеяться. Обновила свой гардероб, посетила салон красоты и отправилась вместе с Сашей на какой-то благотворительный вечер, одно из тех великосветских мероприятий, где сумма денег, заработанных для нуждающихся, измеряется в тысячах рублей, а стоимость выпитого шампанского – в тысячах долларов. На вечеринке, среди всей этой искусственной красоты и таких же искусственных улыбок, чувств и благородных проявлений, Юля отчаянно скучала, в который уж раз пожалела, что приехала сюда, как вдруг увидела среди гостей Мирского в обществе какой-то очередной крашеной девицы. Юля быстро отвернулась, но было уже поздно – Ярослав заметил ее. И вскоре подошел к ней.

– Привет, – сказал он, и от одного звука его голоса по коже побежали мурашки.

– Здравствуй, – как можно более равнодушно ответила Юля, изо всех сил стараясь скрыть свое волнение.

– Скучаешь? – поинтересовался он.

Она неопределенно пожала плечами.

– Знаешь, – вдруг проговорил Ярослав, – а давай уйдем отсюда. Вместе. Бросим все – ты мужа, я свою… И уйдем.

Юля даже вздрогнула. Эта ситуация точь-в-точь повторяла сцену из «Письма незнакомки». Неужели Ярослав после расставания с ней все-таки прочел Цвейга? Раньше он ни за что не поддавался на ее уговоры, он вообще не любил читать…

Мирский ждал ответа. И она только молча кивнула, поставила на столик недопитый бокал шампанского и направилась к выходу из зала. Не оборачиваясь, чувствовала, что он идет следом, и даже могла сказать, на сколько шагов позади.

Это была их лучшая, самая потрясающая ночь. Никогда раньше, даже в первый раз с ним, не было у Юли таких ночей и, как она была уверена, никогда больше уже не будет. Юля знала, что у нее «опасный» день, но даже не думала о контрацепции и Ярослава отговорила – будь что будет. А утром ушла, тихо-тихо, чтобы его не разбудить. Очень уж не хотелось завершать эту сказку разговорами о том, «что теперь». Или, скорее всего, старательным избеганием этого разговора. Она только оставила Ярославу номер своего мобильного. Конечно, очень надеялась, что он позвонит. И, конечно, напрасно.

Самое удивительное, что дома ее ночное отсутствие осталось незамеченным. Ася мирно спала, няня не выразила никакого удивления из-за того, что хозяйка вернулась домой с вечеринки только утром. Тем более что хозяин поступил точно так же – Саша был уверен, что Юля, соскучившись, уехала домой, и благополучно забурился куда-то на всю ночь с друзьями.

Через два месяца Юля уже точно знала, что снова беременна. А через девять произвела на свет вторую девочку. Регистрировать ее в ЗАГС она поехала сама.

– Как назовете дочку? – равнодушно поинтересовалась тетка с невероятно огромным бюстом.

Юля выдала давно заготовленный ответ:

– Ярославна.

Тетка взглянула на нее снисходительно:

– Гражданочка, нет такого имени. Есть Ярослава, без «н». Ярославна – это отчество, а не имя. А если вы хотите, как в «Полку Игореве» назвать, так там княгиню вообще Ладой звали.

– Не Ладой, а Ефросиньей, – не выдержав, поправила Юля. – Лада у славян – не только имя, но и, прежде всего, обращение к любимому человеку… А свою дочь я хочу назвать только Ярославна – и никак иначе. Это мое право, в конце концов.

– Ну, воля ваша. Я вас предупредила. Ох уж эти родители… – вздохнула тетка. – Чего только не придумают… На днях у меня мужчина был, так он захотел сына Шумахером назвать. Так я его прямо и спросила: а сокращенно мальчика как звать будете – Шум или Хер? Передумал, на Антона согласился.

Саша так и не узнал, кто на самом деле был отцом Яськи. И любил младшую точно так же, как и старшую, – спокойно, без фанатизма. А Юля временами с огромным трудом подавляла в себе желание сообщить Ярославу, что у него есть дочь, показать ее ему, хотя бы на фото или на видео. Яська росла такой хорошенькой, еще краше Насти… Но Юля осознавала, что этот порыв идет чисто от сердца, умом она хорошо понимала, что такая новость может не обрадовать актера, а совсем даже наоборот…