Паутина прошлого

Оставшись один, Брагин неторопливо допил кофе, поискал на редком для Питера безоблачном небе Большую Медведицу, но быстро запутался. В голову неожиданно закралась шальная мысль отказаться от расследования ради Арины, но он тут же прогнал прочь глупую идею. Не стоит форсировать события, решил он, времени хватит и расследование довести до конца, и завоевать Арину. Как же он ошибался! Но в ту ночь ему казалось, что будущее так же безоблачно, как ночное небо.

Отпущенный час подошел к концу, и Брагин вернулся в приемный покой.

Корочки Следственного комитета беспрепятственно открыли двери в палату Вадима.

– Пять минут, не больше, он еще слаб. – Пробормотав стандартную скороговорку, врач деликатно удалился.

Бледный до синевы, со спутанными волосами, Маврин-младший лежал на высоких подушках, к его руке тянулась прозрачная трубка от капельницы. Хотя палата была рассчитана на двоих, вторая кровать осталась незанятой.

Брагин придвинул поближе к изголовью кровати белый больничный табурет и присел на краешек.

– Что случилось? – тихо спросил он.

Вадим молчал. Его глаза были прикрыты, но он не спал.

– Это как-то связано со смертью Чистяковой?

На это раз прозвучало едва слышное «нет».

– Так что случилось? Тебе нужна помощь?

Снова молчание. Брагин уже думал, что он больше ничего не скажет, но Вадим прошептал:

– Я не хочу жить.

Брагин растерялся. Ну что тут можно сказать? Банальные фразы вроде «все обойдется» и «в твоем возрасте жизнь только начинается» не помогут. Потом на смену растерянности пришло раздражение – не понимал он современных подростков. Сыты, одеты, живут как у Христа за пазухой. Чего им не хватает? Разве когда мы были молодыми, кто-то задумывался о самоубийстве? Если только несчастная любовь… Хотя и с ней справлялись. Носиться с ними нужно меньше, а нагружать больше. Физически. Поразгружал бы вагоны после уроков, глядишь, и глупости в голову бы не полезли.

Он неприязненно посмотрел на Вадима.

– Испугался, что Зайцев рассказал мне о наркотиках в бутылке? Зачем ты их записывал на видео? Хотел выложить в Интернет? Чистякову потом ты пытался изнасиловать?

Глаза Вадима широко раскрылись. Он испуганно уставился на подполковника.

Не знал он об изнасиловании! Точно не знал!

– Н-нет, не я.

– А кто?

– Не знаю… Я правда ничего не видел. И в Интернет видос сливать не хотел, это была страховка, – донеслось с кровати торопливое бормотание. – Ленка грозилась отцу рассказать, что я употребляю и продаю наркотики в школе, а я всего-то пару раз попробовал – ребята в компании «на слабо» взяли. Мне деньги нужны были с долгами расплатиться, меня на счетчик поставили.

– Пару раз? И почему я тебе не верю? – едва слышно пробормотал подполковник.

– Думал, покажу ей видео, она и отвянет…

– У нее были какие-то доказательства?

– Моему папаше никакие доказательства не нужны.

Это правда. Представить, что Маврин-старший сначала распустит руки, а потом начнет разбираться, было легко.

– Он и мать довел, садист чертов, она из-за него пить начала. Я дни считал, когда из дома свалю в Англию, но сегодня папаша передумал. Не будет мне Англии, не достоин, боится, опозорю я там его фамилию, только здесь рядом с ним я могу стать человеком… Не хочу с ним жить… Не могу… Не буду…

Давя рыдание, Вадим отвернулся.

Хотя особого сочувствия к парню Брагин не испытывал, но в уме уже прикидывал, что можно сделать. И тут, как назло, открылась дверь. На пороге палаты застыл «чертов садист» собственной персоной. Увидев подполковника, Маврин-старший утратил дар речи.

– Какого дьявола?! – только и смог просипеть он, задыхаясь от возмущения.

Через мгновение и без того багровое лицо налилось кровью, ноздри раздулись и, невзирая на ночь и больничную обстановку, он заорал:

– Довел ребенка до суицида, и опять тут! Ну менты, ну сволочи, лишь бы докопаться! Да я тебя размажу!..

8

Угрозу Маврин-старший привел в исполнение на следующее утро – когда только успел наябедничать? Конечно, Брагин не думал, что ночные крики в больнице – пустое сотрясение воздуха, но не предполагал, что расплата последует так скоро. Мобильный в кармане разразился трелью, как только подполковник миновал родную проходную.

– Зайди, – обеспокоенность в голосе шефа была приправлена усталым раздражением.

Обычно такое приглашение не сулило ничего плохого, но сейчас оно прозвучало как приказ, да и сам полковник Шипов так рано появлялся на рабочем месте лишь в исключительных случаях.

– Разрешите?

Кивок головы в сторону шеренги стульев вдоль Т-образного стола, за одним из которых уже сидела Маша Юберева, Брагин расценил как приглашение. Стараясь не громыхать стулом, он выбрал место напротив напарницы.