Паутина прошлого

В кафе царила особая атмосфера – беззаботная, светлая, дружеская. Здесь шутили, смеялись, дурачились, кокетничали, старались казаться старше и умнее. Здесь торопились жить. Своих детей у Брагина не было – не успел завести до развода. Раньше, до нынешнего расследования, о жизни подростков он имел весьма смутное представление, судил по невзначай услышанным разговорам коллег, рассказывающих о своих детях. Делились, как правило, только хорошим, отчего жизнь подростков казалась легкой и безоблачной. Прямо как сейчас в кафе. Но убийство Лены Чистяковой сорвало покровы, смело верхний слой, чистый, приглаженный, обнажив другой – неприглядную действительность. И чем скорее он раскопает ее до самого дна, тем лучше для всех.

Маленькая чашка закончилась неожиданно быстро, она лишь сняла прогорклый привкус во рту, но не позволила насладиться напитком, и Брагин решил повторить заказ – время пока позволяло. Оно вообще тянулось томительно долго.

Зато у Маши время бежало вскачь. Она уже взяла образцы ДНК у Руслана Зайцева и отвезла их вместе с худи в лабораторию, о чем бодро доложила Брагину по телефону.

– К остальным ребятам когда съездишь? – спросил он.

– А зачем? – вопросом на вопрос ответила Юберева.

– Ну как же… Хухолева в жару в теплой кофте, тебя это не удивило? Может, у нее все руки расцарапаны!

Брагин почувствовал, что начинает раздражаться, но в ответ получил:

– Думаю, ничего не понадобится, и вообще – сейчас у меня другие дела.

– Какие еще дела? – возмутился он, но Маша уже отключилась, оставив его в недоумении.

Когда раздался очередной звонок, Брагин решил, что перезванивает Юберева, но оказалось, Хилчевский, доцент университета и знаток оккультной символики, освободился раньше и предложил встретиться прямо сейчас.

С Хилчевским Брагин созвонился накануне, когда еще не знал, что ограничен во времени, но отменять встречу не стал. Строго говоря, подполковник не ждал откровений от разговора, скорее, хотел удовлетворить любопытство. Бывает так, что какой-то незначительный вопрос застревает в мозгу и не хочет его покидать, требуя разъяснений. У Брагина такой занозой оказался рисунок на паркете в Белом зале. Умом подполковник понимал, что напрямую к убийству рисунок вряд ли имеет отношение, да и Беркович вполне внятно объяснил его происхождение – шутка, дурачество. Вот только заноза продолжала зудеть.

Самостоятельные поиски в Интернете ничего не дали, звонки знакомым тоже не принесли результата – все беспомощно разводили руками. Но после очередного «ничего подобного не видел» наконец было сказано: «Попробуй обратиться к Хилчевскому. Если не он, тогда уж точно никто».

По телефону знаток оккультной символики энтузиазма не проявил, на пересланную подполковником фотографию рисунка пробурчал: «Хм, забавно», – но потом неожиданно предложил встретиться.

Хилчевского Брагин поджидал в сквере около университета – не главного и единственного в городе, как в прошлые времена, а одного из. В последние годы их расплодилось достаточно. Впрочем, названия – звучные, напыщенные, перекрикивающие друг друга – не добавляли им авторитета. Университет – тот, с большой буквы – по-прежнему был один.

Когда из дверей бывшего доходного дома, а ныне бизнес-центра, сдающего помещения под офисы, появился сутулый шатен с аккуратной бородкой, Брагин сразу решил, что это «знаток». Поискав глазами, мужчина поправил очки в толстой пластиковой оправе на худощавом костистом лице и, заметив поднятую руку Брагина, подхватил под мышку пухлый портфель, зашагал навстречу.

Покрутившись на месте, знаток указал на ближайшую скамью.

– Не против, если мы поговорим здесь?

– Пожалуйста.

Водрузив портфель на колени, Хилчевский достал распечатанную на принтере фотографию рисунка.

– Ничего подобного встречать мне не приходилось.

Брагин почти застонал: ради этого он потратил полдня!

– Но рисунок меня заинтересовал, – последовала добавка.

Хилчевский вновь засунул руку в портфель и достал еще один лист бумаги.

– Дракон, кусающий свой хвост, – это эмблема ордена Дракона, – сказал он, протягивая обе распечатки подполковнику. – Видите сходство?

Ни малейшего, хотел сказать Брагин, но взгляд, перебегая от одного рисунка к другому, исправил неточности и дорисовал пропуски. Свернувшийся в кольцо, с открытой пастью, растопыренными лапами, поднятыми крыльями; с закрученным к голове хвостом – да, на паркете точно был изображен дракон. И как раньше он не заметил? Полустертый, затоптанный ногами, нарисованный не слишком умелой рукой. Определенно похож. Но глаза тут же нащупали и отличия. В эмблеме ордена над свившимся в кольцо драконом был изображен крест – оно и понятно, орден-то христианский, а в Белом зале никакого креста не заметно, изображение дракона вписали в центр пятиконечной звезды.

Дождавшись кивка подполковника, Хилчевский удовлетворенно хмыкнул и принялся рассказывать.