Паутина прошлого

Первым резануло слух «Пошел вон!», и одна из двух теней бросилась из курительной. Смешалась с другой, подглядывавшей за дверью. «Ты нас снимал?! Ну ты и сволочь!» Удар по лицу, второй, затем под дых. Сделав несколько шагов, тень упала. Зайцев, догадался Брагин. «Ах ты дрянь!» – а это уже Лапушкина. Ударив Лену, она бросилась в другую комнату и, обняв Зайцева, застыла рядом с ним. Ее боль, не физическая, душевная, передалась Брагину. Получается, не лгала, что была рядом с парнем.

Приоткрыв глаза, Брагин посветил фонариком на дорожку из застывших капель крови и двинулся по следам, проходя путь раненой Лены. Через Белый зал прошел в прихожую. Остановился. Здесь на Лену напали во второй раз. И действительно – появилась еще одна тень. Глухой звук ударов, какая-то возня на полу, стоны. Тень исчезла, Брагин успел только уловить чувство удовлетворения, смешанного со страхом: тень получила то, за чем приходила.

Долгая пауза, наполненная помутнением рассудка и болью, завершилась, Лена поднялась. Брагин не понимал, куда она идет – то ли хотела уйти из этого страшного дома, то ли позвать на помощь, то ли затуманенное наркотиком сознание просто гнало ее неизвестно куда.

Лапушкина с Зайцевым так и не тронулись с места, присутствие Маврина ощущалось где-то далеко. Значит, был кто-то еще? Сейчас, наконец, станет ясно, что здесь произошло…

Со стороны парадного входа раздался посторонний звук – кто-то открыл входную дверь. Брагин не сразу понял, что звук создала не виртуальная картинка в голове, он прозвучал реально: кто-то осторожно поднимался по лестнице, подсвечивая дорогу телефоном.

Стараясь наступать неслышно, подполковник ретировался в прихожую и, выключив фонарик, застыл в ожидании. Он слышал, как ночной гость поднялся по лестнице и надолго остановился на верхней площадке с камином.

Брагин почти потерял терпение и уже собирался выйти навстречу, но шаги послышались вновь, темный силуэт показался в дверном проеме. Брагин позволил ему продвинуться на пару метров вперед и напал сзади. Заломал правую руку, швырнул к стене, прижал плечом.

– Стоять! Следственный комитет!

Послышался глухой удар – человек уронил телефон, но вырваться не пытался.

– Отпустите, – наконец послышался знакомый голос.

– Арина? – Брагин настолько удивился, что даже не сообразил убрать руки. – Что ты здесь делаешь?

– Сама не знаю… Отпустите, пожалуйста. – Арина попыталась высвободиться из тесных объятий подполковника.

Брагин отошел на шаг. Хорошо, что вокруг темно, не видно, как у него пылают уши.

Арина нагнулась и подобрала телефон. Легко сморщилась и растерла правое запястье.

– Не могу сидеть дома, когда Олежка там, – она выделила голосом последнее слово. – Думала, что-нибудь найду здесь, что может ему помочь. А вы? Почему вы здесь? Вы что-нибудь нашли?

Как же ему хотелось ее обнадежить, но он был вынужден покачать головой.

– Нет. Пока ничего.

– Мне уйти?

– Останься.

Широкий подоконник в Белом зале легко вместил их двоих. Они так и просидели всю ночь до самого утра, спохватились, когда уже рассвело.

Подвезя Арину до работы, Брагин едва успел заскочить к себе переодеться. Позавтракать времени не оставалось, но отказать себе в чашке кофе он не смог. Ожидая, когда над джезвой поднимется коричневая шапка пены, он старался уложить в голове последние события. Ночь выбила его из привычного состояния. Губы сами растягивались в глупую улыбку, и настроение под стать – как у влюбленного юнца. Только бы сегодня свидетель оказался дельным, тогда, глядишь, и Олег окажется вне подозрений, а там… Брагин мечтательно прикрыл глаза.

Но дальше все пошло наперекосяк.

Первый нехороший звоночек прозвенел в проходной, куда Брагин ворвался на всех парусах.

– Припозднились, Викентий Сергеевич, ваши, небось, уже опознание закончили, – удивился пожилой дежурный.

– Путаешь, Петрович, нет у меня сегодня опознаний.

– Может, и попутал, – легко согласился дежурный, но, судя по тону, думал он иначе.

Дурное предчувствие сдавило сердце. Не дожидаясь лифта, Брагин бегом бросился вверх по ступеням, ловя по пути сочувствующие и заинтересованные взгляды. В кулуарах Следкома витало напряженное ожидание. Казалось, все окружение застыло в предвкушении. Так зрители в театре ожидают финального твиста в пьесе – пришло на ум сравнение, да только они не в театре, а он не актер. И тем не менее что-то назревало. Что-то плохое. Слухи в Следкоме всегда разносились со скоростью света и редко оказывались неверными.

С Олегом Серебряковым Брагин столкнулся в коридоре – его как раз выводили под бдительным присмотром прапорщика. Тут же в коридоре стояли Зайцев, Беркович и еще двое незнакомых парней примерно одного с ними возраста. Чуть в стороне адвокат Маврина с кем-то разговаривал по телефону.

– Что происходит? Куда его? – Брагин бросился к прапорщику.

Сам Олег Брагина не узнал и вообще, похоже, находился под воздействием седативных препаратов. Он выглядел заторможенным, его взгляд скользил по лицам окружающих, губы то и дело кривились, как будто он собирался заплакать.

– В СИЗО, – скупо бросил прапорщик.

– Как? Почему?