Паутина прошлого

Начал он с легенды о зеркале Дракулы. Старик Брусницын действительно привез из Италии какое-то старинное зеркало, действительно в его доме произошла трагедия, которую связали с этим зеркалом, а потом, уже после революции, было еще несколько случаев – исчезновение людей, тяжелые болезни, потеря рассудка, – которые тоже приписывали зловредному воздействию зеркала. Проверить, насколько верны эти факты, сейчас не представлялось возможным, хотя сам Хилчевский как раз был склонен поверить в магическое воздействие зеркала. В наш рациональный век многие недооценивают силу воздействия старинных предметов, говорил он, особенно тех, чьими владельцами были известные исторические личности.

Брагин уже собирался попросить его держаться ближе к теме, но Хилчевский и сам перешел к ордену Дракона.

Орден Дракона появился в конце четырнадцатого века. Изначально он создавался как аристократическая рыцарская организация, призванная воевать с «неверными», хотя по большей части усмирял мятежников в Европе и охранял императорский трон. Но, как и в случае с тамплиерами, у этого ордена была теневая сторона. Многие видели в нем скорее тайное общество, нежели благообразное братство набожных рыцарей, и не сомневались, что там плели заговоры. По общему мнению, это был привилегированный клуб, занимающийся реализацией неких тайных целей. Выбор дракона как символа католического ордена выглядел странно, ведь дракон в средневековой Европе являлся одним из наиболее популярных образов дьявола. Но даже в такой, в целом негативной, трактовке, дракон считался символом власти и богатства.

В ордене состоял отец Влада Цепеша, получивший фамильное имя «Дракул», что означает «дракон», которое по наследству перешло и к его сыну.

Хилчевский сделал паузу. Снял очки и раздражающе долго протирал стекла.

– По телефону вы сказали, что в особняке произошло убийство. Девушка? – наконец спросил он.

– Как вы догадались?

– В мифологии широко распространен сюжет, когда дракону в качестве ежегодной дани приводили девушек.

– Вы клоните к тому, что ночью в особняке происходило жертвоприношение? Вряд ли. Рисунок нарисовали подростки.

– Как знаете, – в голосе Хилчевского слышалась обида. – Только ведь современные подростки – это не мы с вами. Им с детства прививают мифологемное сознание. Они с пеленок окружены мифическими тварями и оккультной символикой, она везде – в книгах, фильмах, аниме. И вампиры, куда же без них. Они сейчас в моде. И демоны в моде. Идет расчеловечивание молодежи, только мы, взрослые, этого не замечаем. И зря вы недооцениваете оккультные силы, существует невидимый мир, неоткрытые законы природы…

– А что со звездой? – перебил излияния Хилчевского Брагин.

– Да то же самое – власть, могущество, сила. В Древнем Египте пятиконечная звезда считалась знаком богов, в Вавилоне и Риме она использовалась на царских печатях, по преданию ее изображение находилось на печати самого царя Соломона. Она встречалась на талисманах гностиков и пифагорейцев как символ интеллектуального могущества и мудрости. Затем звезду в виде пентаграммы подхватили оккультисты эпохи Ренессанса, ее изображения кочевали по различным тайным обществам: от гностиков – к алхимикам, от алхимиков – к розенкрейцерам, от розенкрейцеров – к масонам. Защитные свойства пентаграммы широко использовались в магических ритуалах. Маги и колдуны, вызывая духов и воскрешая мертвецов, стояли в центре нарисованной пентаграммы, выйти за ее границы было крайне опасно. И в то же время пятиконечная звезда – это символ человека, микрокосма. Впервые человеческая фигура, вписанная в пентаграмму, появилась… Да, конечно, рисунок да Винчи тоже, но сейчас я имел в виду книгу Корнелия Агриппы «Оккультная философия». Помните изображение – фигура человека, вписанная в пентаграмму? Нет? Странно… Ну хотя бы октябрятскую звездочку-то вы должны помнить с ликом вождя мирового пролетариата в центре…

Хилчевский продолжал бубнить, и Брагин почувствовал, что теряет нить рассуждений. Он уже жалел, что попросил о встрече. Он жил и работал в рациональном мире – логическом, понятном. Есть закон, есть вещественные доказательства, есть мотивы, есть преступник и есть жертва. Все четко и ясно. Сейчас же он погружался в совершенно незнакомый мир, в котором барахтался, словно не умеющий плавать ребенок. Тонул, захлебываясь в болоте мистических откровений, аллегорий и оккультной символики. Он уже размышлял, каким образом пресечь нескончаемый поток слов, чтобы не обидеть «докладчика», но помог пискнувший в кармане смартфон. Брагин схватился за него, как утопающий хватается за соломинку.

– Это Ватсон! – взволнованно прокричал в трубку мальчишеский голос. – У меня важная информация!

Брагин жестом попросил Хилчевского прерваться и произнес в трубку:

– Докладывайте, коллега.